Красноярские дивизии в боях под Москвой

Москву обороняли сибирские 91, 258, 133 и 365-я стрелковые дивизии, 82-я мотострелковая дивизия, пять бригад морской пехоты с Тихого океана, десантники и лыжники.

Немецкие танки в районе Ржева. Источник: Красноярск — Берлин. 1941—1945 гг., 2009 г.

Операция по захвату столицы Советского Союза называлась «Тайфун». Замысел гитлеровцев предусматривал окружение основных сил Красной армии, прикрывавших столицу мощными ударами крупных группировок, сосредоточенных в районах Духовщины (3-я танковая группа), Рославля (4-я танковая группа) и Шостки (2-я танковая группа), и уничтожение их в районах Брянска и Вязьмы, а затем стремительный обход Москвы с севера и юга с целью ее захвата.

На Московском направлении полосу около 800 км занимали войска Западного, Брянского, Резервного фронтов, которые насчитывали около 1 млн 250 тыс. человек, более 10 500 орудий и минометов (из них около 1200 противотанковых), 1044 танка.

Еще в середине июля началось строительство Можайской линии обороны, прикрывающей Москву. Ее основу составили четыре укрепленных района: Волоколамский, Можайский, Малоярославский и Калужский. Однако к началу октября готовность многих объектов Можайской линии не превышала 40–50%. 2 октября на московском направлении активизировались и главные силы группы армий «Центр». К 3 октября танки генерала Гудериана прошли 200 км и ворвались в город Орел. Немцев здесь не ждали — по улицам ходили трамваи, только начиналась эвакуация промышленных предприятий. Занявшая город 4-я танковая дивизия рванула было на Мценск. Но здесь против нее выступила 4-я танковая бригада полковника М. Е. Катукова, поддержанная катюшами. Начались бои, которые затянулись на неделю. Однако командование Брянского фронта не сумело воспользоваться успехами Катукова. Пал Брянск, Карачев. Фронт оказался отрезан. В окружение под Брянском попали силы 3-й, 13-й и 15-й советских армий: 27 дивизий, 2 танковые бригады, 19 артиллерийских полков РГК и управления 50-й, 3-й и 13-й армий Брянского фронта.

Во время выхода из окружения погиб командующий 50-й армией генерал-майор М. П. Петров. При попытке выхода из окружения командующий Брянским фронтом генерал-лейтенант А. И. Еременко получил ранение и был эвакуирован в Москву специально присланным за ним самолетом.

7 октября немецкая 7-я танковая дивизия 3-й танковой группы и 10-я танковая дивизия 4-й танковой группы замкнули кольцо окружения войск Западного и Резервного фронтов в районе Вязьмы. В окружение попали 37 дивизий, 9 танковых бригад, 31 артиллерийский полк РГК и управления 19-й, 20-й, 24-й и 32-й армий (управление 16-й армии, передав войска 19-й армии, успело выйти из окружения).

Командующий 19-й армией генерал-лейтенант М. Ф. Лукин намеревался прорваться по болотистой местности. Здесь была сосредоточена немецкая 7-я танковая дивизия, которая не могла нормально маневрировать в таких условиях.

Поддерживаемая артиллерией и катюшами, в прорыв пошла 91-я стрелковая дивизия. Вместо генерала Никиты Федоровича Лебеденко ею уже командовал полковник Иван Алексеевич Волков. В районе Богородицкого сибиряки сбили немецких танкистов и пробили брешь в кольце.

Узкий 3-километровый коридор удерживался всю ночь. По нему из окружения вырвалась 91-я стрелковая дивизия и несколько разрозненных групп из других частей. Утром немцы смогли вновь замкнуть кольцо окружения. Командир 91-й дивизии предлагал генералу М. Ф. Лукину вывести штаб армии из окружения, но тот отказался, пока через коридор не пройдет половина войск.

Шестнадцать дней по тылам врага пробирался к своим личный состав 392-го артиллерийского полка майора Семашко. Формирование полка началось 23 июня в Красноярске. Через месяц он уже принял первый бой. Окруженный в районе Ржева и Вязьмы полк вынужден был бросить тяжелое оружие и налегке пробираться к своим.

По подсчетам авторов исследования «Великая Отечественная война 1941–1945», под Вязьмой и Брянском советские войска лишились до 1 млн человек, из которых около 688 тыс., по немецким источникам, попали в плен. Сопротивление советских солдат в окружении сковало 28 дивизий Вермахта, что дало советскому командованию возможность организовать оборону на Можайской линии.

В Германии началась эйфория — о победе в войне кричали газетные заголовки. Немецкому населению внушали, что «исход похода на восток предрешен» и «последние боеспособные дивизии Советов принесены в жертву». «Казалось, Москва вот-вот падет. В группе армий „Центр“ все стали большими оптимистами, — вспоминал генерал Гюнтер Блюментрит. — От фельдмаршала фон Бока до солдата все надеялись, что вскоре мы будем маршировать по улицам российской столицы. Гитлер даже создал специальную саперную команду, которая должна была разрушить Кремль».

Угроза Москве усилилась. Командующим Западным фронтом был назначен Георгий Жуков. Резервов практически не было. В эти дни боевое крещение прошла 119-я стрелковая дивизия генерал-майора Александра Дмитриевича Березина. Сибиряки подготовили мощные позиции — ощетинились надолбами, завалами, линиями проволочных заграждений, бетонными дотами и минными полями.

Из воспоминаний полкового комиссара 119-й дивизии И. П. Сенкевича: «На узкий участок фронта — 3-4 км — обрушился шквал огня. Казалось, горел каждый метр земли. Через минуту вообще не стало ни земли, ни неба — лишь сплошной огонь и дым. Это был штурм… Когда враг перенес огонь на следующий рубеж, началась атака. Сквозь редеющий дым вырастали зеленые силуэты — первые фашисты, которых сибиряки увидели в лицо. Артиллеристы, минометчики, стрелковые подразделения встретили врага мощным прицельным огнем. Зеленая цепь распалась, но за ней появилась вторая, третья… Пьяные фашисты бежали почти не пригибаясь, падали, сраженные нашим огнем, а по их трупам бежали все новые и новые цепи. Это была психическая атака… Откровенно скажу — было страшно. Казалось, встают мертвецы и снова с остекленевшими глазами бросаются в атаку… Но они не были знакомы с сибиряками… Под градом пуль и снарядов немцы отошли… Было отбито девять атак».

Из шведских газет о бое со 119-й дивизией: «Германские части были брошены в ночную атаку против наводящих на них ужас сибирских войск… Когда бой кончился, немцам пришлось признать, что сибиряки сражаются с нечеловеческим презрением к смерти. Это был беспощадный бой».

Вместе с дивизией в бою принимал участие 510-й гаубичный артиллерийский полк резерва Главного командования из Красноярска. Сибиряки вынуждены были оставить позиции, отступить за Волгу. От дивизии оторвался 365-й полк полковника Кузьменко. Он был переброшен в район Можайска, где в боях потерял своего командира. Новым комполка стал майор Высоцкий, а полк вошел в состав 18-й Московской дивизии ополчения.

Уже 13 октября пала Калуга, 16 октября — Боровск, 18 октября — Можайск и Малоярославец. Только величайшим напряжением сил удалось остановить противника на рубеже рек Протва и Нара. Вновь отличилась 119-я дивизия. Она выбила немцев с левого берега Волги. Однако и дивизия несла большие потери. Пропал без вести командир 421-го стрелкового полка. Комбат, принявший было командование частью, после боев попал под суд за оставление ряда деревень.

К концу октября 1941 г. немецким войскам удалось сбить соединения Западного фронта с Можайской линии обороны практически на всем ее протяжении и постепенно отжимать их к Москве. Бои на Можайской линии обороны продолжались в среднем 7–9 дней, а на Волоколамском направлении 10–12 дней. Хотя советские войска лишились инженерных сооружений, на взлом линии обороны было потрачено время, которое командование Красной армии использовало для уплотнения боевых порядков, оборонявших столицу войск.

15 октября Государственный комитет обороны СССР принял решение об эвакуации Москвы. На следующий день в тыловые Куйбышев и Саратов уезжали управления Генштаба, военных академий, наркоматов и других учреждений, а также иностранных посольств. Осуществлялось минирование заводов, электростанций, мостов. В городе нарастала паника — тысячи жителей устремились на вокзалы. В этот момент в Москву прибыли эшелоны из Сибири. Первой в столице оказалась 78-я стрелковая дивизия под командованием генерал-майора Афанасия Павлантьевича Белобородова. В ней служило много выходцев из Красноярского края.

К Москве спешно перебрасывались воинские соединения из Сибири и Дальнего Востока. Шло формирование новых дивизий.

Тем временем немецкая 3-я танковая группа повернула на Калинин и взяла город. Основной задачей такого поворота было создание нового котла силами 9-й армии и 3-й танковой группы на северном фланге группы армий «Центр». Именно 23 октября последовала директива командующего группой армий «Центр» генерала Федора фон Бока о приостановке наступления через Калинин. Изведав уже силу 119-й дивизии, немцы спешно сняли с других участков свои части, стянули артиллерию и вызвали авиацию. Шесть дней под непрерывной бомбежкой, осыпаемая снарядами, атакуемая с трех сторон пехотой и танками и сама непрерывно контратакующая, сражалась дивизия. Потери были велики. Но была за эти дни обескровлена и 161-я немецкая пехотная дивизия. Тем не менее, красноярцы были вынуждены отступить на левый берег Волги.

Таким образом, энергичные удары в районе Калинина хотя и не привели к овладению городом, но сорвали выполнение основной задачи, ради которой 3-я танковая группа разворачивалась от Москвы на север.

В середине октября зарядили проливные дожди и дороги превратились в болота. «Состояние дорог настолько ухудшилось, что наступил тяжелый кризис в снабжении войск продовольствием, боеприпасами и особенно горючим. Состояние дорог, условия погоды и местности в значительной мере задержали ход боевых операций. Главную заботу всех соединений составляет подвоз материально-технических средств и продовольствия», — отмечает журнал боевых действий штаба группы армий «Центр».

7 ноября 1941 г. на Красной площади прошел военный парад. Войска с торжественного марша уходили на фронт. Это событие имело высокий психологический и политический аспект. Советское руководство показало всему миру, что намерено драться до конца.

Наступление немецких войск на Москву возобновилось с северо-запада 15—16 ноября, с юго-запада — 18 ноября. В конце месяца шли ожесточенные бои в районе Каширы и Тулы. Из воспоминаний участника, Петра Константиновича Быкова из Кежемского района: «Больно было оставлять врагу свою землю, за каждую пядь которой пришлось заплатить страшную цену. Но другого выхода не было, и мы отступили к городу Дмитрову. За нами в километрах тридцати была Москва. Бои не стихали ни днем, ни ночью. С каждым разом они становились все яростнее. Горько и обидно было видеть и осознавать, что на земле и в воздухе господствует враг. У нас было мало танков и самолетов, не хватало автоматов. Но благодаря упорной обороне, непоколебимой вере в победу, решительным действиям планы врага были сорваны».

На 24 ноября 1941 г. в составе 119-й стрелковой дивизии числилось 7200 человек. 27 ноября советские войска нанесли контрудар по 2-й танковой армии и отбросили ее от Каширы. 2-я танковая армия попыталась обойти Тулу с северо-востока и перерезала железные и шоссейные дороги Серпухов — Тула, но контрудар советских войск отбросил противника на исходные позиции. В боях у деревни Скирманово красноярский 365-й полк остановил 10-ю танковую дивизию немцев.

На Можайском направлении сражалась сибирская 32-я стрелковая дивизия полковника Виктора Полосухина. На полях Бородина дивизия, костяк которой состоял из жителей Новосибирской области, Алтайского и Красноярского краев, встретила элитную немецкую дивизию СС «Рейх» и французский добровольческий легион. Под Бородино четыре французских батальона понесли такие потери, что через несколько дней легион был переведен в тыл, а затем отправлен на запад. На этом поход французских фашистов в СССР закончился. После семидневных боев потери «Рейха», одной из лучших немецких дивизий, достигли 40%.

78-я дивизия Белобородова прикрывала Волоколамское направление. «Значительный вклад в бои за Москву внесла дивизия полковника Афанасия Павлантьевича Белобородова. Белобородов быстро развернул свои полки, и они двинулись в атаку. Сибиряки шли на врага во весь рост. Противник был смят, опрокинут, отброшен. Это был красивый удар, и он спас положение», — вспоминал маршал Константин Рокоссовский.

Однако общее положение на фронте заставляло отступать. Медленно пятясь, дивизия отходила к реке Истре. Противником сибиряков была пополненная дивизия СС «Рейх». «Снова немецкие войска несут значительные потери, особенно среди пехоты, сопровождающей танки. Снова и снова огненные валы ракетных установок большевиков вынуждают наступающих прижиматься к земле. Велики потери и в танках, которые в непроходимой болотистой местности могут продвигаться только по дорогам», — описывали штабисты 4-й танковой группы те события.

В конце ноября 1941 г. в бой вступила 44-я отдельная стрелковая бригада 1-й ударной армии Западного фронта. Она также формировалась в Красноярске, ее ядром стали курсанты военных училищ. Бригада была партийной — 30–40% ее личного состава были коммунистами или комсомольцами. Едва прибыв в подмосковную деревню Хотьково, бригада вступила в бой. Утром 2 декабря стрелки перешли в наступление в направлении города Яхрома. Сибиряки шли, утопая в глубоком снегу, под сильным обстрелом противника. Некоторые населенные пункты освобождались и тут же немцы заставляли отступать. И снова атаки, и снова потери. В боях начала декабря 44-я бригада лишилась до 60 % личного состава. Однако задачу выполнила — на западном берегу канала Москва — Волга был создан 12-километровый плацдарм.

Москву также обороняли сибирские 91-я, 258-я, 133-я и 365-я стрелковые дивизии, 82-я мотострелковая дивизия, пять бригад морской пехоты с Тихого океана, десантники и лыжники. Первое немецкое знамя захватили бойцы 365-й сибирской дивизии. Их трофеем стал стяг полка из 36-й немецкой моторизованной дивизии. «У нас, фронтовиков, укоренилось глубокое уважение к питомцам Урала и безбрежной Сибири. Это уважение и глубокая военная любовь к уральцам и сибирякам установилась потому, что лучших воинов, чем сибиряк и уралец, бесспорно, мало в мире. Оба они такие родные и настолько овеяны славой, что их трудно разделить. Оба они представляют одно целое — самого лучшего, самого храброго, упорного, самого ловкого и меткого бойца», — вспоминал маршал Родион Малиновский.

1 декабря командование группы армий «Центр» предприняло новую попытку прорваться к Москве в районе Апрелевки, но и она кончилась провалом. Ставка ВГК приказала, кроме переданных Западному фронту из резерва Ставки 1-й Ударной, новых 10-й и 20-й армий, включить в состав Московской зоны обороны 24-ю и 60-ю армии.

2 декабря передовые части 1-й Ударной и 20-й армий отразили все атаки противника севернее Москвы в районе Дмитрова и южнее и вынудили его прекратить наступление. 3—5 декабря 1-я Ударная и 20-я армии нанесли несколько сильных контрударов в районе Яхромы и Красной Поляны и начали теснить врага. 7 декабря подразделения 44-й стрелковой бригады ворвались в Яхрому. Чуть позже удалось освободить города Солнечногорск и Клин. Левофланговые дивизии 16-й армии во взаимодействии с 5-й армией отбросили противника из большой излучины реки Москвы северо-восточнее Звенигорода. Ударная группа 33-й армии, разгромив 4—5 декабря вражеские части, восстановила положение на реке Нара.

На теплушках эшелонов сибирских дивизий белела надпись: «Сибиряки клянутся: враг под Москвой будет остановлен и уничтожен».

В те декабрьские дни под Москвой можно было увидеть горящие деревни. Их поджигали отступающие нацисты. В уцелевших селах советские солдаты часто могли наблюдать полное отсутствие какой-либо живности.

Уже в ноябре стало ясно, что немецкое наступление истощается и продолжается только по инерции. Советское командование готовило ответный удар, группировало резервы, создавало плацдармы.

5 декабря войска Калининского фронта, а 6 декабря — Западного и правого крыла Юго-Западного фронтов перешли в контрнаступление, к началу которого советские войска насчитывали более 1 млн солдат и офицеров. Удар был столь мощный, что 8 декабря Адольф Гитлер приказал войскам перейти к обороне на всем фронте. В Калининском наступлении в составе 31-й армии приняла участие 119-я стрелковая дивизия. Она должна была форсировать Волгу в районе деревни Горохово.

«Немцы поставили мощный заградительный огонь на фарватере. Мы лежали и смотрели, как рушится лед, как вздымаются мощные взрывы, как, надламываясь, поднимаются над поверхностью реки вздыбленные льдины, как кидается и пенится стремительная волжская вода, как она огромными темными столбами поднимается медленно к небу и рушится с неистовой силой, застилая собой русло реки. Мы лежали и ждали, когда нам подадут команду »В атаку!». Может, какие роты не успели выйти на исходные позиции? Почему с подачей сигнала тянут?» — вспоминал лейтенант Шумилин.

Утром 5 декабря после авиационной и 45-минутной артиллерийской подготовки дивизии первого эшелона форсировали Волгу, несмотря на сильный огонь противника, прорвали оборону, перерезали автомагистраль и к исходу дня освободили более десяти населенных пунктов. 634-й стрелковый полк майора Фингерова освободил Горохово, а затем Губино, отразив за день несколько контратак противника. Захваченные на берегу две противотанковые пушки с большим количеством снарядов немедленно были использованы сибиряками против немцев. Здесь дивизия захватила первых в наступлении пленных. Некогда грозные немецкие солдаты теперь производили жалкое впечатление — закутанные в разнообразные одеяла, свитера, женские кофты, они твердили: «Гитлер капут».

«Мы недооценили противника, по крайней мере, сейчас, когда он с сибирскими дивизиями в зимнем обмундировании, с хорошим вооружением и с хорошим человеческим материалом перешел на нас в наступление так, что в таком холоде стало „тепло“, из-за того, что у него долголетняя привычка к ведению войны зимой… Ни один, кто на 35-градусном морозе не держал винтовку или не стоял за пулеметом, не знает, что значит на таком морозе приготовить оружие к стрельбе. При таких температурах во всех точках смазки масло замерзает. Большинство пулеметов, за исключением, безусловно, необходимых для охранения, заботливо ухоженные, стояли у огня в бедных крестьянских хатах, чтобы во время тревоги их можно было схватить и немедленно вынести на позиции… При морозе от –15°С до –35°С длительное пребывание на позиции вдали от жилья уже само по себе было подвигом», — вспоминал немецкий офицер Вернер Хаупт.

Всю ночь наши войска отбивали яростные атаки противника, а утром 6 декабря продолжили наступление. Для эффективной огневой поддержки пехоты артиллерийские дивизионы 349-го артполка 119-й стрелковой дивизии были переданы стрелковым полкам и наступали в их боевых порядках. Чтобы остановить продвижение войск 31-й армии, противник перебросил на это направление две пехотные дивизии. Начались напряженные кровопролитные бои с переменным успехом. Потери личного состава росли. Но несмотря на возросшее сопротивление противника, 119-я стрелковая дивизия освободила 8 декабря Чуприяновку, а утром 10 декабря — деревню Игнатово. Здесь сибиряки захватили четыре 155-мм орудия и штаб полка гитлеровцев. Весь день они отбивали непрерывные контратаки, а ночью заняли Алексеевское (Гуськино) и развернулись на Марьино — Щербинино.

12 декабря после жестокого боя дивизия выбила немцев из деревни Марьино и получила приказ двумя полками наступать в направлении Калинина в составе ударной группы 31-й армии. Об этом бое сохранилась крайне противоречивая информация. Некоторые мемуаристы утверждают, что под огнем немецких зенитных орудий погибло 800 человек. Цифры вызывают сомнения — германские зенитки Flak-88 были хороши против танков, а выдвинутые на прямую наводку, они становились легкой жертвой противника, т. к. не имели бронещитов.

Тем не менее потери дивизии в этот день действительно были немалыми. Так, ранеными оказались даже политруки Федор Груздков и Семен Паничев, а младший политрук Иван Широкин пропал без вести. В списках погибших за 12 декабря значится и командир взвода артиллерийского полка младший лейтенант Григорий Бойченко.

Войска 31-й армии генерал-майора В. А. Юшкевича после упорных трехдневных боев прорвали вражескую оборону, к исходу 9 декабря продвинулись на 15 км и создали угрозу тылу группировки противника в районе Калинина.

Одновременно предпринятое 30-й армией Западного фронта наступление угрожало выходом в тыл немецкой 9-й армии на Калининском направлении. В ночь на 16 декабря командование 9-й армии приказало начать отступление из района Калинина. Утром 16 декабря войска 31-й и 29-й армий возобновили наступление. Город был взят 16 декабря.

В двадцатых числах декабря в стык 22-й и 29-й армий была введена свежая 39-я армия под командованием генерал-лейтенанта И. И. Масленникова. К концу декабря войска Калининского фронта в полосе 39-й армии прорвали оборону противника на всю тактическую глубину. В ходе боев 2—7 января 1942 г. войска фронта на правом крыле вышли на рубеж реки Волги, в центре прорвали новую линию обороны, организованную противником по правому берегу Волги, и охватили Ржев с запада и юго-запада.

В это время 16-я и 20-я армии продвигались на запад. На рубеже Истринского водохранилища немецкие войска пытались оказать нашим войскам серьезное и длительное сопротивление. Вода из водохранилища была спущена, лед опустился на несколько метров и у западного берега был покрыт слоем воды в 35–40 см.

Дивизия Белобородова, ставшая из 78-й стрелковой 9-й гвардейской, всего несколько недель назад сдерживала в этих местах корпус СС. Теперь сибиряки пошли в наступление. 8 декабря дивизия трижды откатывалась от поселка Снегири на Волоколамском шоссе, неся большие потери. Лобовые удары по укрепившимся немцам, чьи позиции ощерились вкопанными в землю танками, оказались неэффективными. Ночью комдив отправил в обход 252-й стрелковый полк подполковника М. А. Суханова. Перед выходом на шоссе прогремели взрывы — отряд напоролся на минное поле. Несколько человек погибло. Движение остановилось. Приближался рассвет, и полк мог превратиться в легкую мишень для немецкой артиллерии. Тогда из колонны вышел комиссар полка Д. С. Кондратенко и зашагал по минному полю. За ним цепочкой потянулся весь полк. Дивизия СС «Рейх», в который раз уже ставшая противником сибиряков, не выдержала удара 252-го полка. Поселок Снегири был освобожден.

Форсирование Истры было трудной задачей. Немцы сосредоточили на берегу водохранилища пять дивизий. Под огнем противника солдаты Рокоссовского вновь и вновь пытались преодолеть ледяной поток, закрепиться на вражеском берегу.

В боях на Истре красноярский 365-й стрелковый полк заслужил почетное звание. 5 января 1942 г. он стал 33-м гвардейским стрелковым.

Однако 15 декабря выход двух советских фланговых группировок севернее и южнее водохранилища заставил немецкое командование быстро отступить в западном направлении. Тем самым оборона противника на рубеже Истринского водохранилища была прорвана.

22 декабря 31-я армия повела наступление на Старицу и Ржев. Попытка 119-й дивизии с ходу прорвать оборону успеха не имела, и атакующие, понеся потери, залегли перед деревней Чухино. Пришлось готовиться к прорыву, изучать систему огня, укреплений, подтягивать артиллерию и тылы.

33-я армия генерал-лейтенанта Ефремова 26 декабря освободила Наро-Фоминск, 4 января — Боровск. 43-я армия генерал-майора Голубева 28 декабря заняла станцию Балабаново, а 2 января — Малоярославец.

Южнее 49-я армия генерал-лейтенанта Захаркина взяла Тарусу и к концу декабря вышла на линию Малоярославец — Калуга.

Германское командование охватила паника. Вермахт не умел отступать — за всю войну он не получал таких ударов. Растерянное командование группы армий «Центр» стало готовить планы отхода далеко на запад.

Гитлер потребовал от германских солдат фанатизма: «Удерживать фронт до последнего солдата… Командующим, командирам и офицерам, лично воздействуя на войска, сделать все возможное, чтобы заставить их удерживать свои позиции и оказывать фанатически упорное сопротивление противнику, прорвавшемуся на флангах и в тыл. Только подобного рода тактикой можно выиграть время, которое необходимо для переброски подкреплений из Германии и с Западного фронта, о чем я уже отдал приказ. Только когда резервы прибудут на отсечные позиции, можно будет подумать об отходе на эти рубежи…»

Этот приказ спас группу армий «Центр», однако спасти имидж германской армии было уже нельзя. Весь мир узнал, что немцев можно бить и что Советский Союз не собирается складывать оружие.