Начало Великой Отечественной войны

Известие о нападении фашистской Германии на СССР было получено в Сибири к вечеру 22 июня.

Добровольцы отправляются на фронт. Источник: Красноярск — Берлин. 1941-1945 гг., 2009 г.

Летние сборы переменного состава стрелковых дивизий в Сибирском военном округе начались с 1 июня 1941 г. Вдобавок к 6000 кадрового состава каждой из дивизий было призвано по 6000 военнообязанных запаса. Таким образом, к 22 июня 1941 г. 91-я и 119-я стрелковые дивизии находились в летних лагерях и имели численность около 12 000 каждая.

Известие о нападении фашистской Германии на СССР было получено в Сибири к вечеру 22 июня. Командование Сибирского военного округа во главе с генерал-лейтенантом С. А. Калининым готовилось к проведению командно-штабных учений по форсированию стрелковым корпусом водной преграды под Новосибирском, когда пришло известие о начале боевых действий с Германией. Командующий войсками срочно вернулся в штаб округа.

Из воспоминаний ветерана войны, жителя села Бельского Пировского района, Ивана Петровича Михайлова: «Война застала меня в родной пировской деревне Туруханке. Радио у нас не было, в сельсовет приехал посыльный на лошади и сообщил председателю о начале войны. Собрались колхозники, конечно, на душе у всех было тяжко. Большое горе пришло. Немного времени прошло, через какую-то неделю и началась мобилизация. Один за другим уходили мужики, молодые парни на фронт. Женщины, дети плакали, провожая отцов, мужей, братьев, многие из ушедших не вернулись домой…»

Из воспоминаний ветерана войны, жителя Балахтинского района, Михаила Ивановича Мигунова: «Великая Отечественная застала меня, 16-летнего парнишку, за работой. Была прекрасная сенокосная пора, и все первое отделение Балахтинского зерносовхоза с самого раннего утра было в поле. А когда приехали в село потрапезничать, то увидели около совхозной конторы всех жителей. Было необычно тихо, только из черной пасти радиотарелки, свисавшей с высокого столба, доносились четкие, скорбные слова. Война! Все заохали, запричитали, послышался плач женщин. И началось… Мужиков забирали прямо с работы, с тракторов, с косилок. Сначала — в Балахтинский военкомат, оттуда — в Ужур, на пересыльный пункт. Ездили на конях. В то время это был самый надежный вид транспорта».

22 июня Президиум Верховного Совета СССР своим указом объявил мобилизацию всех военнообязанных с 1905 по 1918 г. р. включительно на территории Ленинградского, Прибалтийского особого, Западного особого, Киевского особого, Одесского, Харьковского, Орловского, Московского, Архангельского, Уральского, Сибирского, Приволжского, Северо-Кавказского и Закавказского военных округов. Первым днем мобилизации назначалось 23 июня.

Из воспоминаний ветерана войны, уроженца села Гладково Агинского района, Виктора Ивановича Окуневича: «В 41-м, когда началась война, я только семь классов успел закончить, сдал документы в восьмой. Помню, собрались мы с товарищами на рыбалку. Рыбу поудили, возвращаемся назад, чувствуем, что-то не то в деревне творится, волнение какое-то, народу на улицах полно. А тут верховой скачет: „Коля, Митя, война началась, уже отцов ваших на фронт забирают…“ Было это 23 июня. Среди других мужиков пошел воевать и мой отец. Больше живым я его не видел. Воевали мы на разных фронтах, ну, конечно, переписывались. А потом нету и нету весточки от него. Тревожно мне на душе стало. Однажды вызывает меня командир и не по фамилии, как было принято, а по имени называет: „Садись, Коля, посидим, поговорим“. Я сразу все понял, и с тех самых пор как-то огрубел душой, ненавидеть стал фашистов…»

В этот же день все части Сибирского военного округа покинули летние лагеря и выдвинулись на места постоянной дислокации, где приступили к проведению мобилизационных мероприятий и подготовке к отправке железнодорожными эшелонами в действующую армию. Все военнообязанные, призванные на военные сборы, были задержаны в частях и объявлены мобилизованными. Военкоматы начали прием мобилизованных и их отправку в войсковые части.

К оповещению военнообязанных первых очередей о призыве в армию во многих регионах Сибирского военного округа приступили раньше установленных сроков — сразу же после поступления мобилизационных телеграмм и решений состоявшихся бюро краевых и областных комитетов партии, горкомов, райкомов, партийных активов. Военкоматы организованно и своевременно вызвали работников учета для выписки и рассылки извещений: военнообязанных первых очередей о явке их на сбор оповестили уже в ночь на 23 июня. При этом следует отметить, что часть призывников в эту ночь в основном не поднималась и повестки о мобилизации были вручены не всем. Это объясняется тем, что, в связи с существовавшей угрозой нападения на Советский Союз империалистической Японии, они были приписаны к Дальневосточному фронту.

Ветеран войны, уроженец Козульского района, Анатолий Пантелеевич Гуртовой, а в те годы простой деревенский парнишка Толя, узнал о начале войны лишь на следующий день. Хоть и большая была деревня Ивановка в Козульском районе, но ни радио, ни телефонной связи еще не было, а газеты попадали сюда крайне редко: «Помню, прискакали на лошадях из райцентра нарочные, собрали у колхозной конторы людей. Много народу было. Объявили, что Германия бомбит нашу страну и тут же стали переписывать всех годных к военной службе мужчин. Мужиков и взрослых парней собрали быстро, запрягли подводы и более сорока человек выехали в районный центр. Деревня опустела, будто вымерла, напряглась и притихла: не было слышно детского смеха, зычных бабьих голосов. В глазах у каждого стоял немой вопрос: а как жить-то сейчас?»

Инвалиду войны, жителю города Лесосибирска, Михаилу Михайловичу Сомову повестка пришла 22 июля 1941 г.: «Прямо с поля, где пас лошадей, объехал родных, сестра благословила меня иконкой: „Дай Бог, чтобы мой любимый братик Миша хоть какой-нибудь, да вернулся живой“. У лошади, к которой я подошел попрощаться, как мне показалось, навернулись слезы на глазах. Мой верный друг почувствовал разлуку… А в целом по району мобилизация прошла организованно. Машины ехали от деревни к деревне, собирая новобранцев. Плач, стон, крик женский сопровождал каждого уходящего на фронт. Меня зачислили в санитарный батальон. Медсестры обучали нас оказывать первую помощь, делать перевязки. Но на фронт я в этот раз не попал, нас перебросили на восточную границу. Там мы строили блиндажи, пулеметные ячейки, проволочные заграждения — на случай, если японцы нападут. Потом меня направили в школу оружия, откуда 100 лучших стрелков отправили на Ленинградский фронт, в 15-ю стрелковую дивизию. Прибыли мы в Синявинские болота. Уходили на передовую батальон за батальоном, возвращались единицы».

О том, как проходил начальный этап мобилизации, достаточно ярко рассказывают документы красноярских краевых архивов, демонстрируя систему призыва в РККА личного состава и пополнения частей материально-техническим имуществом. Так, Минусинский район по плану 23—25 июня призывал 1054 человека. Задание было выполнено в срок. В Березовском районе погрузка и отправка людских и материальных ресурсов должна быть проведена 26 июня, однако уже вечером 25 июня в Ачинск был отправлен поезд в составе 240 человек, 66 артиллерийских лошадей, 10 тракторных тележек, 1 легковой и 10 грузовых автомобилей. По нарядам было недодано районом: 1 легковой автомобиль, 1 мотоцикл, 10 транспортных телег и 2 автомастерские. По Артемовскому району мобилизационный наряд на 130 человек был выполнен 24 июня.

По совхозам Красноярского треста молочных и свиноводческих совхозов на 28 июня 1941 г.было мобилизовано 460 человек. По данным на 28 июня 1941 г., из автоотрядов краевой конторы «Союззаготтранс» взято в РККА 168 человек и 160 машин, затем к 1 июля мобилизовано еще 70 человек (из имевшихся 445 шоферов и 596 машин). По заготовительным пунктам краевой организации «Заготзерно» из 1715 военнообязанных призван 471 человек.

Первая команда новобранцев в составе 80 человек покинула Бирилюсский район 24 июня. Из крайвоенкомата ежедневно приходили телеграммы с приказами о направлении людей к определенному сроку на указанные места сборов. Военный комиссар района политрук Иванов и его заместитель техник-интендант 2-го ранга Лавошник сутками не выходили из военкомата. Для того чтобы мобилизованные команды прибывали к сборным пунктам в точно указанное время, они отправлялись ночами. Так, 4 июля в 23 часа по местному времени из райцентра отбыла команда колхозников из сорока с лишним человек. Среди них: Илья Гаврилович Газукин из деревни Вознесенки (убит при освобождении Белоруссии в августе 1944 г.), Иван Антонович Солощенко из деревни Малиновки (погиб в Германии в 1945 г.), Тимофей Иванович Семенов из райцентра (пропал без вести в марте 1942 г.). Почти вся эта команда погибла на фронтах Великой Отечественной войны. На следующий день район покинули очередные новобранцы: 62 человека направлены в 542-й артполк, 4 — в 265-й саперный батальон, 194 поступили в распоряжение командира 634-го стрелкового полка. 26 июня в Красноярск уехали еще 11 мужчин в 634-й стрелковый полк и 22 человека — для работы в военном санитарном поезде. Среди них — медицинские сестры из районной больницы: Маша Степанова, Зоя Лядова, Зоя Малых и др.

Массовый призыв 1941 г. практически сразу исчерпал мобилизационные ресурсы страны. К началу 1942 г. призыв в Красную армию мог обеспечиваться в основном только за счет призывников 1923—1925 гг. рождения.

Из воспоминаний ветерана войны, жителя села Гладково Саянского района, Николая Мироновича Юркова: «Все шло по-старому поначалу, только работы прибавилось, потому что всех взрослых мужиков забрали на фронт. Остался в колхозе молодняк, да ненадолго: в сентябре 1942 г. подошла очередь уходить тем, кому едва минуло восемнадцать. Мои родные провожали на войну последнего, шестого сына. Собрали новобранцев в Агинском, потом на конях отправили в Заозерный на военные курсы при полковой школе. Мы ехали, не догадываясь даже, кто из нас не вернется домой с полей сражений. Вместе со мной ехали и друзья детства: Павел Васьков, Егор Кабанов, Алексей Тарасенко, Алексей Казаченко, Николай Вершинин. По дороге в обозе прибывало новобранцев из соседних районов. Я сильно подружился с Василием Грушко из деревни Переясловки Рыбинского района, с которым принимал потом боевое крещение. Школа находилась на горе в Заозерном, там курсанты построили землянки, в которых и зимовали. Полгода учили боевой науке, а в январе 1943 г. новоиспеченных сержантов ждал фронт. Отправляли курс в два этапа. С фронта приходили тревожные вести, и я узнал, что многие из отправленных первым этапом курсантов уже погибли в боях под Москвой, в т. ч. и Павел Васьков. Позже узнал, что погиб еще один сотоварищ — Егор Кабанов».

Наряду с людскими подлежали мобилизации и материальные ресурсы. Например, в первом полугодии 1943 г. согласно постановлению ГОКО № 2739 от 13 января 1943 г. Красноярскому краю был дан наряд отремонтировать и передать в резерв ставки Верховного главнокомандования Красной армии 382 грузовых и 29 легковых автомашин. План передачи автомашин, впоследствии уменьшенный постановлением ГОКО на 177 грузовых и 8 легковых, был выполнен в первом полугодии на 100%.

Во втором полугодии 1943 г. нарядов на поставку автомашин в Красную армию и в промышленность не было. За сентябрь — декабрь по постановлению исполкома крайсовета и бюро крайкома ВКП(б) на ремонтных пунктах районных и городских военкоматов отремонтировано и передано народному хозяйству края 98 грузовых и 6 легковых автомашин. Всего по краю в период войны было мобилизовано 40 902 лошади, 10 079 повозок, 3993 автомашины, 907 тракторов.

Судя по документам, хранящимся в государственном архиве Красноярского края, явка призывников на призывные пункты края в первые дни войны составила 100%, многие отказывались от льгот по семейному положению и просили зачислить их в ряды Красной армии. Неявки по уважительным причинам были, например, связаны с тем, что 251 человек во время призывной кампании находился на лесоразработках в тайге, в плавании на Севере (студенты лесотехнического института и речного техникума). Были приняты меры к вывозу этих людей из тайги и с Севера для прохождения призыва.

Все призывники показали себя дисциплинированными, не было ни одного случая явки в пьяном виде, не было также ни одного случая нарушения установленного порядка на призывном пункте, где несли дежурство сами призывники.

Такой патриотический подъем позволил выполнить мобилизационные наряды в полном объеме. За период с 22 июня 1941 г. по 1 ноября 1944 г. по краю в ряды РККА было призвано 561 902 человека офицерского, сержантского, рядового состава и призывников. В докладе о проведении мобилизационных мероприятий в Красноярске в 1941 г. указывалось следующее: «Политико-моральное состояние призывников хорошее. Призыв прошел с большим патриотическим подъемом и без аморальных явлений. Подавляющее большинство призывников подчеркивало свое большое желание немедленно пойти в ряды действующей армии. Например, призывник Н. М. Мозгунов (Каратузский район) подал заявление в призывную комиссию, в котором писал: «Прошу принять меня в РККА, т. к. я хочу защищать свою любимую Родину от немецких гадов. Мои два брата находятся на фронте — бьют немецких бандитов и я, третий брат, хочу тоже вместе с ними громить немецких захватчиков».

Значительное число призывников отсеивалось по морально-политическим соображениям и национальному признаку, а также не призывались дети кулаков, лишенцев, административно-ссыльных или репрессированных органами НКВД.

Из отчета секретаря Артемовского РК ВКП(б) от 24 сентября 1941 г. тов. Иванова: «Решение бюро крайкома ВКП(б) от 17 сентября 1941 г. „Об отборе комсомольцев-лыжников“ мы не выполнили. Произвели большой отсев по морально-политическим соображениям, т. к. оставшиеся комсомольцы-лыжники являются детьми кулаков или репрессированных органами НКВД. [Поэтому] Всего послано 46 человек вместо 90 человек».