Снайперы из Сибири

Сибирь оказалась настоящим кладезем снайперских талантов. Бескрайние таежные просторы взрастили много талантливых стрелков.

Советские снайперы занимают позицию. Источник: книга «Красноярск — Берлин. 1941—1945 гг.», 2009 г.

В Советском Союзе подготовка стрелков была поставлена на широкую ногу. В 1929 г. на высших офицерских курсах «Выстрел» был создан снайперский курс. Позднее подготовкой снайперов занимались специальные курсы Осоавиахима и войсковые части.

В 1932 г. Красная армия приняла на вооружение снайперскую винтовку Мосина обр. 1891/30 г. Это была первая отечественная винтовка, специально предназначенная для меткой стрельбы. В 1940 г. на вооружение была принята снайперская винтовка на базе самозарядной винтовки Токарева СВТ-40 (однако из-за недостаточной кучности производство снайперской СВТ-40 вскоре прекратилось). Солдаты прозвали эту винтовку «светкой».

В 1932 г. в стране было введено звание «Ворошиловский стрелок» двух степеней. На просторах страны массово появляются стрелковые клубы. Вскоре появилось движение трудящихся и молодежи за овладение стрелковыми навыками. Стрелять учили практически с подросткового возраста. Для этого в 1934 г. было введено звание «Юный ворошиловский стрелок». Достойным вручались специально утвержденные знаки, бывшие предметом гордости для их владельца и зависти для ровесников. Как следствие, подростки — юноши и девушки — становились завсегдатаями тиров, отстреливая по мишеням десятки патронов. По разным данным, знак «Ворошиловский стрелок» получили от 6 до 9 млн человек.

Вскоре боевая практика показала важность снайперов на полях сражений. Столкнувшись с небольшой, но мотивированной армией Финляндии, советские войска понесли большие потери от действий отлично подготовленных стрелков. Их меткий огонь деморализующе действовал на красноармейцев. Солдаты называли финских снайперов «кукушками». Первоочередными жертвами становились командиры и комиссары, солдаты технических родов войск. Об опасности «кукушек» говорит тот факт, что финский снайпер Сима Хайка убил 542 советских солдата и командира. Впрочем, и он получил свою пулю — неизвестный русский снайпер тяжело ранил финскую «кукушку» в голову.

В Сибирском военном округе, в состав которого входил Красноярский край, подготовке снайперов уделялось самое серьезное внимание. Так, к январю 1941 г. в 119-й стрелковой дивизии подготовили 103 снайпера.

Война показала ценность подготовленных стрелков на поле боя. Буквально в самом начале войны начальник германского Генерального штаба генерал Фриц Гальдер записал в своем дневнике: «Показательны весьма большие потери в офицерском составе». Командование 45-й пехотной дивизии забило тревогу: «При быстром огне (русские) применили мастерство снайперов, «кукушек», стрелков… и причинили нам вскоре большие потери в офицерском и унтер-офицерском составе…». «Если в окопах от страха не умру, если русский снайпер мне не сделает дыру», — вскоре запели немецкие солдаты на Восточном фронте. Страх испытывали и их союзники. «Много стреляют русские снайперы. Стоит только показаться, как они тебя продырявят. Обычно смертельно», — писал в дневнике ефрейтор 1-й венгерской танковой дивизии Иштван Баллои, вскоре убитый на берегах Дона.

Результаты отметило советское командование. В тыловых округах усилили снайперскую подготовку. Стрелков готовили в снайперских школах СибВО, в организациях Осоавиахима и в комсомольско-молодежных спецподразделениях Всевобуча. Сибирь оказалась настоящим кладезем снайперских талантов. Бескрайние таежные просторы взрастили много талантливых стрелков.

Михаил Батурин, уроженец Николо-Петровки Минусинского района, был направлен в 16-ю окружную школу снайперской подготовки в Барнаул.

С первых дней войны показал свое искусство Сергей Комлев из деревни Бахта Туруханского района. В армию он ушел добровольцем еще в 1938 г. Служил в погранвойсках и встретил немцев с первых дней войны. В справке Центрального архива погранвойск об этом написано так: «Снайпер 131-го стрелкового полка пограничных войск НКВД Комлев Сергей Дмитриевич, находясь на боевой стажировке по уничтожению фашистских оккупантов на переднем крае обороны, проявил себя дисциплинированным и умелым снайпером. Сообразуясь с рельефом местности, производил расстановку сил снайперского огня с большой эффективностью поражения врага. Лично уничтожил 13 фрицев».

Уроженец села Авдюшенко Северо-Енисейского района Иван Гореликов был призван в армию 27 августа 1941 г. Енисейский военком, что отправлял 34-летнего слесаря из механической мастерской, даже не подозревал, что перед ним один из лучших снайперов Красной армии в скором будущем. В 29-й гвардейский стрелковый полк 12-й гвардейской стрелковой дивизии Иван Гореликов прибыл рядовым красноармейцем 22 августа 1942 г. и уже к 11 сентября по собственной инициативе подготовил 11 снайперов. А за полгода обучил снайперскому делу 43 человека. Уроки стрелкового искусства давал в перерывах между «охотами» на противника. За эти же шесть месяцев сибиряк уничтожил 305 немецких солдат и офицеров, более 60 ранил. А вся группа его «питомцев» за это время уничтожила 1229 нацистов. Командование оценило Гореликова по заслугам: уже 21 октября он возглавил взвод снайперов, а 22 декабря был награжден орденом Красной Звезды.

22 февраля 1943 г. в боях под деревней Лубны контратака немецкого пехотного батальона потеснила советских стрелков. Из резерва на передовую был брошен взвод Гореликова. Снайперы смогли остановить батальон противника, уничтожив 80 немецких солдат и офицеров. Сам сибиряк пополнил свой счет еще семнадцатью немцами. Контратака была отбита, полк перешел в наступление. Из наградного листа: «И. П. Гореликов исключительно смел и отважен. Его знают не только наши бойцы, но и немцы. За ним охотятся немецкие снайперы и даже немецкая артиллерия, на него делаются специальные артналеты. На голове И. П. Гореликова пробиты снайперами фашистов четыре каски».

По самым скромным подсчетам, за годы войны советские снайперы уничтожили 40 000 военнослужащих противника.

Оценка деятельности снайперов показала, что качественно подготовленный одиночный стрелок может нанести противнику гораздо больший урон, чем целое подразделение. Следствием стало развертывание снайперского движения. Оно «имело не только военное, но и политическое значение. Оно служило личной ответственности бойцов за судьбу войны… Снайперский счет был трудовым (боевым!) паспортом бойца, которым можно было гордиться», — оценивал начальник политотдела 55-й стрелковой дивизии полковник Ивушкин.

Достойную конкуренцию Гореликову составил другой охотник из Красноярского края Гавриил Хандогин. Уже к весне 1943 г. он довел свой личный счет до 150 врагов. Житель села Вершино-Рыбное Партизанского района, он с первых дней был на фронте, воевал в 922-м стрелковом полку 250-й стрелковой дивизии, которая вместе с другими соединениями Западного фронта отражала яростные атаки немцев, рвавшихся к Москве. Хандогин дрался с врагом самоотверженно. В бою под Ржевом гранатами подбил немецкий танк и из винтовки перебил его экипаж, сам был ранен.

Как и Гореликов, Хандогин стал инициатором создания снайперской школы в полку. Вскоре школа выросла до дивизионного масштаба, его ученики появились и в других полках. Фактически он стал зачинщиком снайперского движения на Северо-Западном фронте. Противник ежедневно недосчитывался десятков своих солдат и офицеров. Как писала дивизионная газета «Вперед за Родину», за вторую половину 1942 г. около 200 снайперов дивизии уничтожило до 1700 гитлеровцев.

О подвигах Хандогина вскоре прознал писатель Илья Эренбург, бывший в годы войны одним из лидеров антинацистской пропаганды. Его рубрикой «Убей немца!» зачитывались целые роты и батальоны. Между Хандогиным и Эренбургом завязалась переписка, которая вскоре выплеснулась на страницы армейских и фронтовых газет. Эренбург вовсю пропагандировал успехи Хандогина, тот зачислял половину убитых им немцев на счет писателя.

«Гавриил Хандогин родом из Красноярского края. Бродил по тайге, с ружьем, — бывало, приносил домой по двадцать белок. Жил хорошо человек: жил как ему нравилось. Напали на Россию немцы. На Волхове осколок мины ранил Хандогина: оторвал указательный палец на правой руке. Что же, Хандогин приспособился. Недавно он убил 116-го немца. Он говорит: «Ох, и зол я на них!.."» — писал Эренбург.

В начале марта 1943 г. Хандогин при наступлении полка под Старой Руссой был ранен. В условиях ожесточенных боев он не сумел соблюсти главное требование: снайпер — выстрел — смена позиции. После излечения и до конца войны воевал в 756-м стрелковом полку 150-й стрелковой дивизии. В июне 1944 г. был награжден орденом Отечественной войны II степени. Во время штурма Рейхстага на командный пункт полка, где находилось охраняемое им знамя части, внезапно напала группа немецких автоматчиков. Вместе с другими бойцами Хандогин уничтожил 8 и взял в плен 14 фашистов, за что получил орден Славы III степени. После капитуляции Германии Гавриилу Хандогину доверили пронести знамя полка на параде.

Одним из лучших снайперов Великой Отечественной войны был также уроженец Красноярского края Михаил Сурков. Когда счет Суркова перевалил за 700, с ним отправили на охоту против немцев кинооператора.

Из воспоминаний кинооператора «Союзкинотехники» А. Левитана: «Дело это трудное: снайпер обнаруживается только при выстреле, в другое время засечь его практически невозможно. Значит, требовалось вызвать противника на выстрел. Михаил срезал на огороде тыкву, надел на нее каску и высунул над бруствером ложного окопчика, метрах в 400 от немцев. Со стороны врага эта тыква с каской „читалась“ как голова солдата. Потом Сурков переполз в другой окоп, метрах в 40 от ложного, сделал выстрел и стал наблюдать. Очень скоро по тыкве стали бить — вначале это были винтовочные выстрелы, потом ударил миномет. Во время перестрелки Михаил и обнаружил снайпера противника. В тот день он убил своего 702-го врага».

До войны Михаил Сурков жил в поселке Большая Салырь Ачинского района. Был известен как опытный охотник-следопыт. Снайперскую винтовку таежный охотник получил из рук капитана Камкина — мастера сверхметкого огня, воспитавшего немало отличных стрелков.

Боевых успехов добились снайперы 309-й стрелковой дивизии, сформированной на юге Красноярского края. Так, 52 бойца из 243-й стрелковой бригады за два месяца боев уничтожили 721 гитлеровца. А за ноябрь 1942 г. были уничтожены 667 солдат и офицеров противника, а в течение декабря снайперами и отличными стрелками дивизии были истреблены 458 вражеских солдат и офицеров. Лучшим снайпером 309-й стрелковой дивизии был Тимофей Попов. Командование даже направляло его в Москву, где Попов выступал по радио с рассказами о своей «охоте».

В газете 309-й стрелковой дивизии «Во славу Родины» было опубликовано письмо из Хакасии на имя снайпера-орденоносца Тимофея Попова: «Здравствуйте, дорогие бойцы и командиры! Разрешите передать вам пламенный привет и наилучшие пожелания в вашей фронтовой жизни. Я прочла в газете „Советская Хакасия“ ваше письмо, обращенное к землякам. Оно сильно тронуло меня. Вы, быть может, не представляете себе, как читаются письма с фронта в далеком тылу. Каждое слово с фронта вливает в нас новые силы, новую энергию. Хочется работать еще лучше, чтобы быть с вами в одном строю. Мы, читая о ваших подвигах, радуемся от всего сердца. Помните, что вы не одни, с вами ваши земляки, с вами весь советский народ», — А. Белокопытова, Бейский район, село Сабинка.

Учеником Попова был снайпер Марьясов, уничтоживший 198 солдат противника. Снайпер И. П. Венгеров застрелил 104 немца. А всего же за время обороны на Воронежском фронте снайперами 309-й стрелковой дивизии было истреблено 2070 гитлеровцев.

В свою очередь снайперы тоже несли потери. Враг старался раскрыть убежище стрелков, наводил на них артиллерию, танки или даже авиацию. На передовой действовали немецкие группы охотников, завязывались снайперские дуэли. Практически каждый из сибирских снайперов имел ранения. В 1942 г. погиб снайпер 119-й стрелковой дивизии Михаил Мамочин. 24 сентября не вернулся с вольной охоты старшина Валентин Николаев. 24 ноября 1942 г. однополчане похоронили в братской могиле у шоссейной дороги возле калмыцкого села Шадла Александра Воловодова. Несколько ранее в братскую могилу северной Карелии положили тело Михаила Бекетина. В декабре 1942 г. был убит красноармеец отдельной снайперской роты 150-й стрелковой дивизии Илларион Филатов из Тисуля, умер от ран Мефодий Корчма из Абакана. В бою пал Михаил Бутенко из Минусинского района.

В Псковской области в 1943 г. погиб боец 257-й стрелковой дивизии Георгий Девяшин из Боградского района. В 1944 г. вражеская пуля настигла Тимофея Попова из 309-й стрелковой дивизии. В июле 1943 г. в Калужской области погиб Павел Субботин. В этом же году пал Василий Говорин. В апреле 1944 г. в Львовской области погиб красноярец Михаил Мизенин. В первом же бою был ранен снайпер из Минусинского района Михаил Батурин. «Полк наш попал в окружение. Немец начал метать мины, прижал нас, носу не высунешь. Мы вшестером залезли под танк, думали — обойдется. Молодые были, неопытные. Одному солдату после взрыва мины оторвало ногу, командира контузило, двое бойцов погибли. Мне зацепило бок», — вспоминал он много лет спустя.

Очень часто снайперы пропадали без вести. Это объясняется тем, что они вели бои на самой передовой, зачастую в одиночестве, в одиночестве и гибли. В феврале 1943 г. пропал без вести 19-летний Павел Терсков, призванный Заледеевского района Красноярского края. 31 марта 1944 г. в Волынской области Украины пропал без вести снайпер из Красноярска, гвардии рядовой Петр Александров.

6 июля 1943 г. в селе Роща Батрацкая Курской области пропал без вести красноярец Хаким Загофалов. 22 июля 1943 г. теряются следы 44-летнего Николая Ноздрина, в 1945 г. пропали рядовые Михаил Сидоренко и Николай Кардин. Сидоренко сражался с самого начала войны. Неизвестна судьба снайпера Семена Григорьева, пропавшего в декабре 1942 г.