Развитие народного образования в Енисейской губернии в XIX в.

Видный след в народном образовании населения Енисейской губернии в первой половине XIX в. оставили декабристы. Многие из них занимались частным преподаванием отдельным ученикам из числа детей знакомых и даже открывали своего рода частные школы.

Школа грамотности. с. Овсянка. 1910 г. Источник: Красноярский краевой краеведческий музей, сайт «Красное место», http://www.krasplace.ru

Народное образование в первую очередь получило развитие как бы вширь, охватив сельское население по волостям и станичное казачество. С 1822 г. новоучрежденная Енисейская губерния была отнесена к Восточно-Сибирскому генерал-губернаторству, поэтому в учебно-церковном отношении она стала подчиняться Иркутской епархии. С 1839 г. Святейший синод упорядочивает со своей стороны начальное обучение детей прихожан, издав указ об учреждении сельских церковно-приходских школ. Учителями в них выступали священники, что придавало начальному обучению простого народа явно религиозно-нравственный дух. С этого времени число одноклассных церковно-приходских школ стало быстро увеличиваться, хотя их содержание по-прежнему лежало на плечах приходских общин, состоящих из лиц разных сословий. Так, в Минусинском округе к десятой переписи 1859 г. число школ выросло с 5 до 20. В Минусинске и селе Ермаковском работали церковно-приходские училища. Ермаковское в составе двух учителей и 60 учеников было открыто в 1856 г. на средства местных золотопромышленников.

В 1850 г. открылось Минусинское церковно-приходское училище с девятью учениками, в 1861 г. — церковно-приходское одноклассное училище в Шушенском. Всего в церковно-приходских училищах и школах Енисейской губернии, по памятной книжке Енисейской губернии на 1863 г., обучалось в 1853 г. 231, а в 1962 г. — 372 ученика. Кроме того, часть детей училась на среднем духовно-профессиональном уровне за пределами края.

8 декабря 1828 г. утвержден новый училищный устав, в силу которого все учебные заведения Сибири были подчинены гражданским губернаторам, облеченным правами попечителей учебных округов. Одновременно с уставом утверждены были и новые штаты уездных училищ. Однако ни одно из тогдашних уездных училищ всем упомянутым условиям не удовлетворяло, и новое положение не могло быть осуществлено.

Эта николаевская реформа 1828—1835 гг. получила оценку у историков как контрреформа александровской реформы 1802—1804 гг. Восстанавливался замкнутый характер школьной системы, отменялась прямая преемственность между типами и ступенями учебных заведений. В них устанавливается полицейский надзор и палочная дисциплина. Усилился узкопрактический подход в обучении в заведениях низшего типа, а в гимназиях, наоборот, усилили классицизм. В соответствии с формулой министра просвещения и полиции графа Уварова, что Россия есть самодержавие, православие и народность, преподавание Закона Божьего сделали обязательным, и оно легло в основу учебно-воспитательного процесса. Особое внимание стало уделяться политической благонадежности и воспитанию в духе служения престолу и Отечеству. Учителей катастрофически не хватало. Недокомплект, например, в уездных и приходских училищах Томской губернии составлял в 1836 г. 65% штатного числа.

В училищах по-прежнему сохранялась зубрежка, в ходу были телесные наказания. Поэтому нередко состоятельные родители старались начальное подготовительное обучение детей дать дома.

Самый богатый в 1830-х гг. красноярец Иван Кириллович Кузнецов дал своей дочери-красавице Анне домашнее образование. Парфентьев писал, что «все образование состояло: в чтении, чистописании, арифметике, рисовании, грамматике, Законе Божьем. Наставником ее был прекраснейший человек: учитель отделения кантонистов Михаил Иванович Загуменский, унтер-офицер».

На дому продолжали обучать не только учителя, но и мало—мальски грамотные люди, особенно ссыльнопоселенцы. Так, минусинский окружной начальник Александр Кузьмич Козьмин вспоминал, что «в Минусинском округе в каждой порядочной деревне есть род школы для обучения детей. Грамотные поселенцы сыскивают себе этим пропитание».

Видный след в народном образовании населения Енисейской губернии оставили декабристы. Многие из них занимались частным преподаванием отдельным ученикам из числа детей знакомых и даже открывали своего рода частные школы. Так, братья Беляевы, жившие на поселении в Минусинске с 1835 г. до своего отъезда в 1839 г., открыли школу, которую посещало до 20 учеников.

В домашнюю школу В. Л. Давыдова кроме его детей ходили и дети близких друзей. Ее программа отличалась гражданской направленностью, интересом к естественным и социальным наукам. Позже она легла в основу программы первой Красноярской мужской гимназии.

Декабрист Фаленберг одним из первых стал заниматься частным преподаванием. Так, в письме братьям М. А. и К. А. Бестужевым от 25 августа 1849 г. он сообщал, что «во все продолжение моего жительства в Шуше (1833—1847. — Прим. авт. Геннадия Быкони) я имел несколько учеников и учениц; из первых два брата Меркушевых поступили в корпус путей сообщения, а прочие — в другие учебные заведения; от них получал я доход для пропитания себя с семейством. Теперь нет никого в моем пансионе, кроме собственной дочери (Мины. — Прим. авт. Геннадия Быкони), следовательно, весь доход ограничивается моей табачной плантацией». Он выучил и свою будущую жену, дочь отставного урядника Соловьева.

Таким образом, в целом уровень грамотности даже в первой половине XIX в. определялся домашним образованием. Поэтому Степанов, приведя в разделе «Отделение VI…народное образование» скромные данные о школах, счел необходимым сказать, хотя и с долей пренебрежения, о ведущей роли частного и домашнего образования: «…не надобно полагать, однако же, чтоб Енисейская губерния была вовсе неграмотная. В нее, как и во всю Сибирь, поступает ежегодно такое количество грамотных людей, что никакие училища постольку доставлять не в состоянии. Сии грамотники, рассыпаясь по волостям и деревням, обучают на гулянках молодых крестьян и детей. В официальной ведомости несправедливо показывается крестьян, знающих грамоте, по всей губернии 1221 человек. Их несравненно более, даже многие из женского пола между крестьянами умеют читать и писать…».

Официальная статистика XIX в. о грамотности населения исходила из данных об организованных казной и частными лицами формах обучения. Поэтому в 1861 г. в Енисейской губернии приходился один грамотный на сто человек. Это явно заниженная цифра. Ведь если посчитать число неподатных (дворяне, чиновники, духовенство, командный состав военных, почетные граждане — всего, по данным переписи, 24 тыс. человек без детей и женщин, или 7,4% всех жителей, а с членами семей все 15%), то этот процент даст примерное представление о минимальном уровне грамотности русского населения в Енисейской губернии. В итоге он оказывается не ниже общероссийского показателя. Так, по подсчетам авторитетного российского историка Б. Н. Миронова, элементарная грамотность населения России старше 9—15 лет в 1850 г. составляла у мужчин 19%, а у женщин — 10%.

Время неумолимо ставило перед обществом и властью задачу о необходимости поднятия уровня преподавания и обучения, реформирования его методов и приемов. Об этом задумывались и это понимали сибиряки. Оценка ими характера преподавания и личности учителя старого типа перед реформой 1861 г. дошла до нашего времени в рукописной сатирической поэме неизвестного автора «Недовольные», которая ходила по рукам в Сибири.

Школьное обучение старались распространять и на ясачное население Енисейской губернии. По реформе Сперанского в ст. 58 «Устава об управлении инородцев Сибири» 1822 г. записано: «Инородцы имеют право отдавать детей своих для обучения в учрежденные от правительства учебные заведения. Имеют право заводить собственные школы, но не иначе, как с позволения гражданских губернаторов или областных начальников».