Лебедев Евгений Иванович

Евгений Иванович Лебедев — токарь Красноярского машиностроительного завода, Герой Социалистического Труда.

Токарей в училище был перебор, и Евгения Лебедева не взяли. Он плакал, а директор детского дома утешал:

— Женя, не плачь. Тебе же еще в школе учиться, закончишь, обязательно возьмут.

Пришлось еще на год остаться в детдоме. Сюда он попал в шесть лет, когда умер отец. Матери не стало еще раньше — ему тогда было всего два года.

В детдоме он и познакомился с токарным станком, правда, по дереву. Станок поставили для обучения детдомовцев, и Лебедев все свободное время крутился возле. Как-то приехали на каникулы из ремесленного училища старшие ребята. Начали хвастаться формой с петлицами и разными железками, среди них — отливающая перламутром тонкая загогулина. «Что это за пружина?» — «Это не пружина — стружка с токарного станка!»

— Мне так запала в душу эта стружка, — смеется Евгений Иванович. — Тогда и стал я проситься в училище.

Как и обещал директор детского дома, через год Лебедева взяли в училище. Но не потому, что отучился положенный минимум — семь классов. А потому, что началась война. Страна торопливо строила новые заводы. Делать на них пушки и танки пришлось 15—17-летним пацанам. Взрослые рабочие ушли на фронт. Долго учиться мальчишкам не дали. Вместо двух лет проучились 5—7 месяцев. В 1941 году училище из Московской области эвакуировали в Красноярск. Мальчишки сами устанавливали станки в корпусах будущего Красмаш-завода, и тут же начинали на них работать.

— Станки придут, а часа через четыре мы на них уже работаем.

В первую зиму в Красноярске Лебедев чудом не умер. Пока был на смене, у него в общежитии украли все продуктовые карточки и деньги.

— А это всё — смертник. Думал, голодной смертью помру.

Спас фронтовик, оставшийся после тяжелого ранения на заводе. Признал в нем земляка. Все говорил: «Помню, как вы с братом беспризорниками по нашему селу бегали». Лебедев понимал, что его с кем-то спутали, но переубеждать не стал. Инвалид приносил ему остатки похлебки из столовой начальников. Один раз в сутки, зато каждый день.

— Эта столовая была у нас в цехе, на третьем этаже. Он пойдет, когда все отобедают, а я уже наблюдаю. Наберет этой похлебки котелок, я бегом к нему. Похлебка жидкая, без хлеба наесться ею было невозможно. От такого «питания» ноги распухли, отекли, как резина. Но выжил. Тогда он первый раз бежал на фронт. Но у станочников была бронь, на пересыльном его задержали и сдали представителю завода.

Потом еще пытался бежать. Но каждый раз возвращали в цех. Прицелы для зениток, которые он делал, были нужны фронту не меньше, чем солдаты.

Работали в военные годы очень много. Сил хватало только дойти до барака, поесть и спать. Но деталей все равно не хватало. Как-то начальник цеха в конце смены подошел к Лебедеву: «Пока не сделаешь нужное количество фланцев для зениток, с работы не уйдешь! Я через 12 часов приду, проверю, как ты наработал». Когда начальник пришел, вся тумбочка рядом со станком была заставлена готовыми деталями. Не поверил, что столько можно сделать. Побежал на склад проверять.

— Как будто я мог их оттуда украсть!

Вернулся начальник в хорошем настроении. «Вот тебе пропуск в столовую начальников. Поешь и иди спать!» — это была первая премия в жизни Евгения Лебедева.

Когда закончилась война, Евгений Иванович поступил в машиностроительный техникум. Очень хотел учиться. Не удалось. Дней через пять пришли из цеха: «Евгений Иванович, выручай!» Один раз выручил, второй, третий. Так и остались мечты об учебе мечтами.

После 1945 года самые сложные детали в цехе доверяли только ему.

— Мне казалось, я на работе отдыхаю — такое удовольствие было. Особенно когда стал делать мелкие детали на небольшом чехословацком станке.

Когда надо было запускать новую продукцию, к нему частенько приходили молодые технологи: «Евгений Иванович, как составить техпроцесс?»

— Мне и смешно, чему же они учились? И жалко их — ну девчонки же совсем. Все расскажу. И сейчас, когда их встречаю, каждый раз благодарят.

После работы Евгений Иванович шел на стадион, на тренировку сборной завода по футболу. Мужики из цеха любили поболеть за друга, который брал «сухие» мячи: «Пойдем на футбол? Сегодня Лебедь в воротах!» Гордились и тем, что друг был главным знаменосцем завода. Особенно когда слышали: «Как же Иваныч красиво знамя выносит!»

В 1966 году начальник цеха оформил документы на награждение Евгения Ивановича за высокие показатели и освоение новой продукции. Надеялся, что токарь, которого уважает весь цех, получит орден Ленина. Сам Лебедев в то время в отпуске был, у родственников в Казачинском районе. Пошел на рыбалку, а к нему водитель директора завода бежит: «Собирайся, Иваныч, тебе Звезду Героя дали!» Лебедев отмахнулся: что за шутки? Но когда увидел правительственную телеграмму, поверил.

— Это было совершенно неожиданным. Говорили, орден дадут, но героя я никак не ожидал. Я же беспартийный.

В советское время для тех, кто не вступил в КПСС, действительно многое было закрыто. Две недели чуть ли не всем заводом отмечали награждение Лебедева-то одни друзья придут, то другие, пока он не взмолился перед начальством:

— У меня от отпуска осталось пять дней. Отпустите. За это время все уже забудут. Сил больше нет гулять.

Начальство сжалилось.

Тягаться в мастерстве с Евгением Лебедевым никто не мог. Самые сложные детали, которые сходили с его станка словно сами собой, у других в лучшем случае получались одна из десяти.

— Я свои хитрости никогда не скрывал, всем рассказывал. Но даже ребята 6-го разряда не могли. Иногда кто-нибудь скажет: «Подумаешь, мастерство. Плевое дело!» А я ухожу в отпуск, их ставят на мое место — брак, брак, брак.

— Одного парнишку только удалось научить. Чувствую, способный. Женя тоже зовут. Я ему все рассказал: что от чего. Объяснил, что основное в нашем деле — заточка инструмента. Чуть-чуть сделал неправильно — поведет деталь.

Уже на пенсии Евгений Иванович зашел как-то в гости в цех. Бывший ученик увидел: «Евгений Иваныч, пойдем, посмотришь на мои детали. Никакого брака!»

Больше 50 лет проработал Евгений Лебедев на Красмаше. В 1995 году, когда исполнилось 70 лет, ушел на пенсию. Решил: хватит, поработал. И долго еще скучал по своему станку. Да и сейчас скучает. Евгений Иванович поднимается, достает из шкафа металлическую деталь на яркой ленточке.

— Это мне, когда 80 лет исполнилось, мои ребята мою же деталь принесли. Чтобы такие детали делать, чувствительность особая нужна. Казалось бы, простая: два отверстия на входе, два на выходе. Но, посмотрите, идут они на конус и со смещением. На станке с программным управлением так никогда не сделаешь. Там чуть погрешность с заточкой сверла — брак. Сколько ни пытались, никто не смог сделать. А я и сложнее делал.

Евгений Иванович не отрицает, что природа наградила его особым талантом. Не раз убеждался, что способности у него неординарные. Однажды в Днепропетровске, куда отправили перенимать опыт производства новых узлов, решил задачу, которую не могла одолеть целая комиссия из инженеров и технологов.

— Не получалась у них деталь. И так и этак прикидывали. А я встал и с первого раза, без тренировок, сделал. Не каждому ведь такое дано.