Неподатное служебное население в Приенисейском крае: администрация (XVIII в.)

Общая численность чиновников в течение всего XVIII в. в Приенисейском крае постоянно увеличивалась, т. к. аппарат местного управления становился все более разветвленным и специализированным.

Канцелярист и городовой секретарь. Источник: Иллюстрированная история Красноярья (XVI — начало XX в.), 2012 г.

Неоднородными в сословно-классовом отношении были также гражданские чиновники и военные чины. Их верхушка (воеводы, а с 1783 г. — капитаны-исправники, городничие, судьи нижней сельской расправы, дворянские заседатели нижнего земского суда, военные коменданты, командиры городовой команды и полицмейстеры) по классам, чинам и рангам относилась к личным, а иногда и к потомственным дворянам, являясь главной опорой царской власти. Получаемое жалованье, а главное, побочные, обычно незаконные, доходы обеспечивали им в определенной степени дворянский уровень жизни. К концу XVIII в. в основном этим военно-гражданским чинам принадлежали дворовые, которых использовали не только как прислугу, но и в качестве работников на заведенных заимках. Некоторые классные чиновники и офицеры, хотя им запрещалась хозяйственно-предпринимательская деятельность, через подставных лиц брали откупа на производство и продажу казенного вина и соли, занимались пушной торговлей с ясачными, давали деньги в рост.

Иногда волей центра в местных администраторах оказывались психически неуравновешенные, но из прирожденных дворян люди, такие как Мирович.

Для чиновничьей администрации Красноярска характерны, например, жизнь и судьба двух братьев, князей Ивана и Василия Пелымских. Они были родом из обрусевших обдорских князцов. В 1746 г. братья добились от Сената пожалования им за службы дедов и отцов прав потомственных дворян, а значит, и присвоения офицерских чинов. Через несколько лет службы в Западной Сибири старший Иван в 1755 г. был переведен в Красноярск «товарищем», т. е. помощником воеводы. С 1758 г. он стал воеводой, занимая должность до ее упразднения в 1784 г. При отставке Иван Яковлевич Пелымский получил ранг коллежского асессора VIII класса, дававший права потомственного дворянства: освобождение его самого и членов семьи от уплаты всех налогов и повинностей, право владения землей и людьми, суда равными, исключительные льготы при поступлении и прохождении службы по военному и гражданскому ведомствам. У личных дворян эти привилегии не распространялись на членов их семей, кроме того, они не могли быть земле- и душевладельцами. За время казенной службы Иван Пелымский нажил значительное состояние, которое, судя по объявленным капиталам красноярских купцов, было самым крупным в городе. По исповедной росписи 1769 г. он имел 12 дворовых трудоспособного возраста, а с членами их семей — 32 души. Надсмотр за ними воевода поручил тоже дворовым людям. Их трудом обслуживалась заимка в 7 верстах от города под началом приказчицы Настасьи и мужа ее Михаила Сафьянова. Кроме сельскохозяйственного производства, И. Я. Пелымский с братом, отставным прапорщиком, занимался винными откупами. Не исключено, что через своих родственников, енисейских купцов и мещан Самойловых, он участвовал и в торговых операциях. По крайней мере, средства у него для этого были. Так, в декабре 1788 г. неизвестные воры, которых не остановили запоры на двух каменных кладовых и замки на устюжской работы сундуках бывшего воеводы, унесли только деньгами 10 тыс. рублей, в т. ч. 7 тыс. золотыми империалами. За три года до кражи И. Я. Пелымский въехал в новый, первый в городе, частный каменный двухэтажный дом из девяти покоев с каменным же подвалом, оцененный в 1804 г. в 700 рублей (ныне на его месте здание гостиницы на Стрелке; пр. Мира, 2).

Сын Ивана, Федор, дослужился в сибирских регулярных частях до капитана, перешел в гражданское ведомство, занимал должность судьи и исправника в уездах за Байкалом, затем вернулся в Красноярск. Внук же Ивана, последнего красноярского воеводы, Варфоломей Федорович Пелымский, сразу пошел по чиновничьей дорожке и сравнительно быстро, через 6 лет после поступления на службу копиистом в Красноярский земский суд, получил там должность секретаря и ранг коллежского регистратора XIV класса, а с ним — права личного дворянина.

Карьера В. Ф. Пелымского не была типичной для низших чиновников (пищики, копиисты, подканцеляристы, канцеляристы) неблагородного происхождения. В крае, как и по всей Сибири, таких было большинство. Они являлись выходцами из семей казаков, а также посадских, иногда и крестьян. Центральная власть крайне неохотно возводила их в чины (ранги), дающие права дворян, хотя из-за нехватки дворян-чиновников назначала на классные, например секретарские, должности. Такие чиновники десятилетиями оставались «зауряд-дворянами»: они пользовались дворянскими правами временно, пока служили.

Сознательно поддерживаемый разрыв между классом должности и классом общего ранга чинов позволял нейтрализовать то положение введенной Петром I Табели о рангах, по которому человек любого происхождения, выслужив XIV класс на военной и VIII класс на гражданской службе, становился потомственным дворянином. Эта практика была эффективным средством реализации узкосословной политики царского дворца, не желавшего включать в ряды российского шляхетства выходцев из низов. По своему правовому положению и низкому жалованью низшие чиновники относились к служебному полупривилегированному сословному разряду тогдашнего общества. Канцелярские же чиновники в выборных городских органах самоуправления вообще не считались на казенной службе и нанимались горожанами, оставаясь формально в тяглом.

Общая численность чиновников в течение всего XVIII в. постоянно увеличивалась, т. к. аппарат местного управления становился все более разветвленным и специализированным, т. е. бюрократическим. В уездных городах к концу века вместо воеводской канцелярии появились такие казенные учреждения, как нижний земский суд и нижняя сельская расправа (исполнительный и судебный орган для уездных крестьян), казначейство, полицмейстерских дел изба, канцелярия городничего (в приграничном Красноярске — коменданта) и почтовая контора. Эти казенные органы местной власти и управления контролировали собственно городское и сельское самоуправление.