Тяглые сословия в Приенисейском крае: крестьяне (XVIII в.)

Новой категорией сельского трудового населения Енисейского и Красноярского уездов в XIII в. стали горнозаводские крестьяне.

Пахарь. Рисунок Д. А. Аткинсона. Источник: Иллюстрированная история Красноярья (XVI — начало XX в.), 2012 г.

Среди тяглых сословий ведущей группой стали крестьяне. После первой подушной переписи ряды оброчных землепашцев пополнили под именем разночинцев многочисленные неверстанные казачьи дети и отставные казаки с семьями. К 1762 г. их окончательно включили в состав потомственных крестьян. Все категории крестьян с первой ревизии платили по 70 копеек подушного налога на содержание армии. Оброчные же 40 копеек казенные крестьяне платили «заместо помещичьего доходу», а пашенным крестьянам засчитывались за казенную пашню. Этим Петр I государственных крестьян в экономическом смысле приравнял к крепостным. В сущности, этим вводился казенно-крепостнический уклад налогового типа с централизованным налогом — рентой.

Прочие вносили за них хлебный провиант с каждой ревизской души по 9,5 четверика ржи и овса (всего около 19 пудов). С 1728 г. пашенные крестьяне остались только в Красноярском уезде, где имелись массивы целинных плодородных земель, ставшие доступными для тружеников.

С 1740-х гг. каждый десятый крестьянин и разночинец оказался еще и записным казаком, готовым по первому требованию местных властей влиться с оружием в руках в ряды казаков для защиты южных границ Сибири. Из натуральных повинностей, кроме заводских отработок, самой тяжелой стала подводная повинность. Крестьяне и разночинцы по очереди дежурили 4—8 недель в году со своими лошадьми на станциях и зимовьях тракта, возили почту, всех проезжающих с подорожными, заготавливали фураж, восстанавливали после ежегодных паводков мосты, засыпали ямы и колдобины проезжей части дороги, ремонтировали казенные строения.

Новой категорией сельского трудового населения Енисейского и Красноярского уездов были горнозаводские крестьяне. Красноярские казенные заводы 1737—1743 гг. оставили о себе у трудового населения края недобрую память. Казна фактически сделала крестьян и разночинцев приписными. В зачет подушных денег они выполняли все вспомогательные работы (основными занимались переведенные с Урала мастеровые и 550 ссыльнокаторжных). Крестьяне и разночинцы возили на своих лошадях землю в плотины, дрова, руды, флюсы, продовольствие, выжигали древесный уголь, гнали из бересты деготь, ремонтировали заводские плотины и подсобные помещения. Чтобы отработать 2—3 рубля за семью, из Енисейского уезда ехали за 200—600 верст. Найм за себя «в заводские работы» обходился енисейским крестьянам в 12—15 рублей, в то время как пуд хлеба стоил 10—12 копеек. «Высыланы мы были по указу из Енисейской провинциальной канцелярии назад тому лет с 30 выше города Красноярска на рудники года по 4 на медной и на железной заводы для работы плотинной и во всякие заводские работы человек по 100. В первую — летним временем, с коньми и телегами и со всем своим припасом, а зимой — с саньми. За которую нам работу с тех рудников полнова плакату было не давано. И кормить лошадей нечем, також и сами питались с великою нуждою не могли, и с голоду пропадало лошадей по 100. Едва и сами пешие за дальностью расстояния верст приходили, а иные питались христовым именем. И от того приходили в крайнюю нужду и раззорение и от пашни своей отставали», — из наказа крестьян анциферовского присуда Енисейского уезда о заводских тяготах, 1 марта 1767 г. (Белявский М. Т. Наказы сибирских крестьян в Уложенную комиссию 1767 г. // Археография и источниковедение Сибири. — Новосибирск, 1975).

При возобновлении работы Ирбинского завода в 1764—1771 гг. к нему были приписаны 2500 ревизских душ подгородных Ладейского и Частоостровского присудов Красноярского уезда. При этом за умерших, беглых и неимущих все платежи и работы выполнялись «соопча расклаткою». «Были посланы по присланным из Енисейской провинциальной канцелярии по разным насланным указам, а когда, куды посыланы, тому значит ниже сего, а именно: на рудники на Майнский и на Железной (припиской. — Прим. авт. Геннадия Быкони) и работали всякую работу, и ходили под казенным провиантом до Барнаулу и до Бейской крепости в тяге, тако же и гужем, и от посторойки мостов, и от очищения дорог, и от подворной гоньбы, и работали казенные плашкоуты и суда, и казенной воевоцкой двор и тюрьму, и казенные кладовые, и амбары. От которых работ и произошли в нищету», — из наказа Уложенной комиссии крестьян и разночинцев Бельского острога Енисейского уезда о составе своих натуральных повинностей, 1767 г. (Белявский М. Т. Наказы сибирских крестьян в Уложенную комиссию 1767 г. // Археография и источниковедение Сибири. — Новосибирск, 1975).

С отменой десятинной пашни в 1762 г. пашенные крестьяне слились с оброчными. Лишь по названию особой их категорией стали экономические, т. е. бывшие монастырские, крестьяне. Не стало выписных казаков и разночинцев первой половины XVIII в. Занятая торговлей имущая верхушка была выделена в «купечествующих крестьян». В целом крестьяне края стали составлять к концу века довольно многочисленную часть государственных крестьян Сибири (33,3 тыс. ревизских душ). Возрос их удельный вес среди других слоев населения края — 77% русских.

Изменился состав крестьянских платежей и повинностей. С развитием товарно-денежных отношений возросла роль денежных платежей. С каждой ревизской души вместо оброчного хлеба и государевой пашни стали взимать по 1 рублю оброчных денег. К концу столетия казна увеличила сумму оброка до 3 рублей 65 копеек. Для подводной гоньбы крестьяне стали нанимать притрактовых жителей. Часть их превратилась фактически в ямщиков. Возросло число крестьян-отходников.

Наемная рабочая сила больше всего использовалась на водном транспорте. В одном Енисейске крестьяне нанимались в десятки артелей, которые проводили бичевником купеческие и казенные суда с кладью.

Возросли расходы крестьян на волостное самоуправление. По всей стране с IV переписи (1782) крестьянам вновь запретили записываться в торгово-ремесленные сословия, хотя Манифест 1775 г. провозгласил право свободно заниматься ремеслами и промыслами. Правда, в сибирских городах крестьянам нельзя было торговать теми товарами, которые были самыми доходными для посадских. Так, красноярским крестьянам запрещалось выделывать и продавать кожи, обувь, скупать скот. Живущих в городах крестьян начали переселять в сельскую местность, а деревенских посадских и цеховых, наоборот, водворяли в города. Но казна мало преуспела в стремлении привести к полному соответствию рода его занятий и места жительства к сословной принадлежности труженика. К 1795 г. в крае только официально числилось около 800 городских крестьян-налогоплательщиков. Немало было и таких, что формально были записаны за каким-либо селением, а жили в городе и занимались неземледельческим трудом. В то же время каждые два из трех посадских, или свыше 5,5 тыс. ревизских душ, продолжали жить по деревням и заниматься хлебопашеством.

В этих условиях существовавшие трудовые сообщества и артели дополнялись быстро крепнувшими общедеревенскими и волостными (по присудам) союзами тружеников. Казна настойчиво насаждала такие сельские миры с их круговой порукой и коллективной ответственностью, т. к. это помогало получать дополнительные средства. Рядовые труженики видели в сельской общине средство спасения своих мелких хозяйств путем справедливой раскладки всех тягот и платежей по прожиткам и семьям. Но мирская организация чаще всего оказывалась в руках зажиточной верхушки и обращалась ею против рядовых общинников. Вместе с тем сельская община помогала дать отпор зарвавшимся сотским, приказчикам, управителям, комиссарам, чинам воеводских канцелярий. Сложная же волостная община окончательно сложилась у крестьян к концу XVIII в.

Таблица. Сословный состав русского населения Приенисейского края в 1762—1795 гг., в душах мужского пола