«Память всегда живет…», Савелий Суханов

Довольно поздно... Дождь тихонько постукивает в мое окно. Почему-то не спится. Моя бабушка, Галина Александровна, с кружкой горячего чая тихонько вышла на балкон. Беспокойство овладело мной: почему она не ложится спать, о чем думает в этот поздний час, может быть, что-то случилось, может быть, нужна моя помощь? Я обратил внимание, как бабушка смотрит на звезды. В этом было что-то необыкновенное. Как будто они ей о чем-то напоминали. Ее лицо постепенно становилось грустным, глаза блестели. Я не выдержал и прервал колючее молчание:

— О чем ты думаешь? У тебя что-то случилось?

Неожиданно разразился гром. Бабушка вздрогнула, уронила свою любимую кружку и с дрожью в голосе прошептала:

— Неужели никогда я ее не забуду? Неужели она всегда будет преследовать меня?..

— Кто, бабушка? — взволнованно спросил я.

— Война...

Вдруг меня словно озарило, ведь именно она, моя добрая, милая бабушка, может помочь мне «увидеть» спустя столько лет настоящую войну.

Понимал, как ей будет тяжело говорить об этом, но спросил:

— Что такое война?

— Горе, безотцовщина, голод, холод, — еле слышно произнесла, не поднимая глаз на меня, бабушка и о чем-то задумалась.

Потом встала, подошла ко мне, заглянула нежно в мои глаза и сказала:

— Хорошо я тебе все расскажу.

Начался тяжелый, болью скованный рассказ.

— Когда началась война, мне было четыре года. Мой отец, Александр Михайлович, ушел добровольцем на фронт, и больше я его не видела. Жизнь в тылу была ужасной. Часто толпа голодных, полураздетых детей направлялась в сторону леса за грибами, ягодами, крапивой, листьями, среди них была и я, и мои две сестры. Каждый сам искал себе пропитание. Выживали, как могли... А вот Леньку, моего друга, никогда не забуду... Очень хорошо и сейчас помню, как он упал замертво на черную землю, словно пулей, подкошенный голодом, — грустно прошептала она последние слова и заплакала.

Я упрекал себя в душе за свое ненасытное любопытство, за то, что растревожил давно уснувшую рану. Однако теперь остановиться уже было невозможно. Принес воды, обнял, прислонился к ней, слушая больно бьющееся сердце, ждал продолжения рассказа и вот дождался.

— Моя мама, Татьяна Яковлевна, работала на двух работах, а также в пекарне. Она рассказывала мне, что, когда пекли хлеб, старались залить в формы как можно больше теста, чтобы потом отрезать драгоценные «лишние» кусочки припека и протянуть их в окно голодным детям. Помню, как-то уже после войны парень 22 лет стоял на коленях и целовал руки моей матери. Потом я узнала, что его звали Вовка Чупров. Так он благодарил ее за то, что она не дала ему умереть с голоду, протягивая каждый день руку с хлебом, благородную руку помощи. Как оказалось, это был его единственный лакомый кусочек за день, благодаря которому он выжил, — с гордостью произнесла моя добрая рассказчица.

Я смотрел на нее и не понимал, что в этот миг творилось у меня в душе. Мне хотелось и плакать, и радоваться за свою бабушку, которая, сама того не зная, совершала подвиг каждый день, помогая голодным детям. Значит, в военное время героем мог быть каждый, кто имел горячее человеческое сердце. Правильно говорят, что героями не рождаются, героями становятся. Значит, не только на поле боя, но и в тылу можно было внести свой вклад в общее дело — приблизить победу.

— Знаешь, — продолжала она, — в те страшные годы дети были более самостоятельными, наверное, время их этому научило. Я в четыре года сама могла и убраться, и приготовить, и в поле работать, и заготовки делать на зиму. Мамы ведь на работе постоянно были — дети быстро взрослели. Самым ответственным было выстоять очередь за долгожданным ароматным хлебом по карточкам. Помню, когда я, счастливая, возвращалась как-то из магазина, у меня отобрали привески хлеба. Как я тогда плакала... А когда закончилась война и отменили карточки, жить стало легче. Как хорошо, внучек, что ты настоящее лицо войны не видел, страшная она.

Она ошибалась, я увидел, может не так близко, как хотелось бы, увидел войну в ее лице, когда она рассказывала о своем нелегком детстве. Я увидел войну другую, про которую еще не читал, которую еще не видел на экране телевизора. Увидел войну в морщинках бабушкиного лица, в ее болью пропитанных глазах, в ее слезах, как зеркало отражающих страницы военного детства. Страх сковал мое сердце. Захотелось сразу столько сказать ей, но не смог, только прижал ее к себе покрепче и провел ладонью по ее мягким седым волосам. Я все понял, моя родная, ласковая, я не дам тебя в обиду, не бойся, я сделаю все, чтобы ты чаще улыбалась, чтобы хоть на чуть-чуть забыла то страшное время.

Наступило утро, дождь давно успокоился, показались первые лучи солнца — мирная жизнь проснулась... Теперь только понимал как никогда, что историю делают «маленькие», но с большим сердцем люди...