Екатерина Иофель. Учитель искренности

По совокупности заслуг перед мировой музыкой Екатерину Константиновну Иофель, воспитавшую более полутора сотен первоклассных певцов, можно назвать почетным гражданином мира.

С мужем Яковом Михайловичем Расиным на сцене. Источник: Жизнь как история: почетные граждане Красноярского края. — Красноярск, 2010

Профессор Красноярской академии музыки и театра Екатерина Константиновна Иофель воспитала более полутора сотен первоклассных певцов. Заслуженный деятель искусств России, она сама не менее известна в нашей стране и за рубежом, чем некоторые ее ученики. По совокупности заслуг перед мировой музыкой Екатерину Константиновну вполне можно назвать почетным гражданином мира. И если это будет преувеличением, то не таким уж значительным — немного найдется уголков на нашей планете, где бы хоть раз не звучал голос тех, кому она дала его, научив петь.

Чтоб за душу хватало

Екатерина Константиновна родилась 12 октября 1923 года в Красноярске. Хоть отец и занимался оборудованием в организации «Енисейзолото», а мама работала директором библиотеки Красноярского пединститута, семья была музыкальной — отец играл на разных инструментах, в доме часто пели. Родители любили театр и брали с собой маленькую Катю — оставлять было не с кем. Тогда у нас в крае не было своей оперы, и оперные спектакли ставились на сцене театра Пушкина. Пели там легендарные артисты — Петр Иванович Словцов и его супруга Маргарита Николаевна Риоли-Словцова. По воспоминаниям родителей Екатерины Константиновны, когда она, будущий профессор вокального искусства, в пять лет посмотрела оперу «Евгений Онегин», пришла домой, встала на одно колено и запела арию Ольги.

Но главные музыкальные впечатления детства Екатерины Константиновны связаны с поездкой в деревню:

— Крестьяне шли с работы усталые, но вечером обязательно садились на завалинку вместе с балалаечником или гармонистом и начинали петь. Я даже помню слова, с которых они начинали: «Балалайка, балалайка, ты нам что-нибудь сыграй-ка! Что-то наше, здешнее, что-нибудь сердешное...»

И делали это с таким чувством, с таким проникновением, что я до сих пор помню, как это было. Как говорил основатель русской вокальной школы Михаил Иванович Глинка, музыка — душа моя. Вот так они и пели — с душой, искренне. Это стало моим профессиональным кредо на всю жизнь. Сегодня мне научить кого-то издавать правильные звуки не составляет большого труда, но этого мало. У Николая Андреевича Римского-Корсакова в опере «Царская невеста» есть персонаж Собакин, он просит Любашу спеть «попротяжней, чтоб за душу хватало». Вот этому я и учу, слушателю ведь сразу будет понятно, если человек поет безразлично. Настоящий певец всегда к кому-то обращается. Для меня музыка — жизнь, и мне вообще непонятно, как она может существовать без искренних эмоций.

С детства Екатерина Иофель училась жить в состоянии постоянной работы — с собой и над собой, — расширения кругозора, открытия для себя чего-то нового. С детства приучилась к чтению, благо мама работала в библиотеке. Маленькая Катя даже засыпала в стеллажах. И сейчас, по ее собственному признанию, она не может себе представить день без чтения, без пополнения копилки знаний.

— Живу, как говорится, по Ленину — ни дня без строчки. Прихожу домой с работы, смотрю по телевизору последние известия, чтобы быть в курсе событий, читаю газеты. Мне интересно, что творится в мире, замыкаться на какой-то одной области я не собираюсь. Много читаю поэзии, художественной литературы и обязательно — издания по специальности.

По послужному списку Екатерины Иофель можно изучать и географию, и историю русского вокального искусства прошлого века. Окончив десять классов и музыкальную школу по классу фортепиано, Екатерина Константиновна поступила в музыкальное училище на вокальное отделение в класс Риоли-Словцовой. Параллельно продолжила совершенствоваться в игре на фортепиано. Кроме музыки был и другой интерес — филология. Еще до войны были поданы документы в Московский институт классической филологии. Там проучилась год, пока не пришлось вернуться домой помогать матери и маленькой сестре (отца забрали в армию) и перевестись в Красноярский пединститут на факультет русского языка и литературы...

Забегая вперед, стоит сказать, что филологическое педагогическое образование преподавателю пения пошло только на пользу. Многие ученики Екатерины Константиновны вспоминают, что она научила их понимать литературу в широком смысле и конкретно поэзию, те слова, которые и нужно было петь. Заставляя будущих певцов обращать внимание на содержание произведения, она открывала для них новый мир.

— К сожалению, в последнее время приходится быть для некоторых студентов не только педагогом по вокалу, но и заполнять пробелы в их общем образовании. Культурный уровень падает, в некоторых средних школах непонятно чему учат (хотя сейчас, к счастью, начали работать над приведением учебных программ в надлежащий вид). Вот, например, приходит студент. Я даю ему петь партию Ленского. Он смотрит на меня и спрашивает: «А кто такой Ленский?» Я ему: «Ну как же, что вы, „Евгения Онегина“ не читали?» Он отвечает, что вообще первый раз про него слышит. Я же этот роман знаю наизусть, все восемь глав. Начинаю ему что-то рассказывать.

...А тем временем в Новосибирске открывался оперный театр, директор которого приехал в Красноярск набирать кадры для своей труппы. Кроме эвакуированных артистов он захотел послушать и местные голоса и пришел в класс Риоли-Словцовой. Из пяти прослушанных певцов работу в новом театре предложили только Екатерине Иофель. Там и прошло два года. Потом молодая певица поняла, что надо повышать свой уровень и поступать в консерваторию — в ленинградскую, которая в ту пору была эвакуирована в Ташкент.

— При этом всегда бредила Красноярском, хотела работать только здесь. И по окончании, в 1951 году, от министерства я получила направление на работу в Красноярское музыкальное училище заведующим вокальным отделением, где вела свой класс, и заместителем директора по учебной работе.

Потом было преподавание в музыкальном училище города Грозного — мужа, дирижера, пригласили работать в местный симфонический оркестр. В жизни начался «южный» период, в те годы Екатерина Константиновна была одной из ведущих солисток кисловодской, ялтинской и сочинской филармоний.

Но останавливаться на достигнутом не хотелось — постоянное, с детства заложенное и всю жизнь неизменно сильное стремление к самосовершенствованию не давало покоя, и Екатерина Константиновна поступила в аспирантуру в Государственный институт имени Гнесиных в класс Натальи Дмитриевны Шпиллер (родной тети красноярского дирижера Ивана Всеволодовича Шпиллера). Параллельно с этим шла плодотворная работа в Горьковской консерватории, где с 1964 по 1978 год она заведовала кафедрой сольного пения и оперной подготовки.

И вот наконец появилась возможность вернуться домой и быть полезной родному краю:

— Павел Стефанович Федирко, первый секретарь крайкома КПСС, давно хотел открыть в Красноярске филармонию и спрашивал меня, какие учреждения нужны для ее благополучного существования. Я и сказала, что, создавая оперный театр и симфонический оркестр, нужно в первую очередь думать о кадрах и об их подготовке. Всех не наприглашаетесь, и нужно открывать профильное высшее учебное заведение. Павел Стефанович, послушав меня, приехал в министерство и стал настаивать на открытии консерватории, но в конечном счете его убедили открыть Красноярский институт искусств, включавший в себя художественный, музыкальный и театральный факультеты. Туда меня и позвали в 1978 году для создания кафедры сольного пения и оперной подготовки, которую я потом возглавляла более двадцати лет.

Создать кафедру, о которой скоро узнали во всем мире, было непросто, для этого необходимы не только педагоги-вокалисты, но и преподаватель итальянского языка. Кроме того, каждому певцу нужен врач фониатр, ларинголог, специализирующийся на заболеваниях голоса. Здесь Екатерине Константиновне помогли старые знакомые, свели с Михаилом Савельевичем Михельсоном, в совершенстве владевшим итальянским. Он родился в Риге, учился в Италии в политехническом институте города Турина. После того как Латвия стала одной из республик СССР, он неожиданно для себя самого оказался итальянским шпионом. Так и попал в Сибирь. Его педагогическая судьба здесь сложилась счастливо — он оставил после себя много учеников, некоторые из них продолжают его дело и по сей день преподают в академии музыки и театра. Фониатр тоже нашелся, тогда и сейчас единственный на весь край врач этой редкой специализации — Семен Ильич Чернобельский, который до сих пор работает и в театре оперы и балета, и на кафедре.

Екатерина Иофель — преподаватель, востребованность которого вышла далеко за пределы и кафедры, и института, и даже страны. Периодически красноярского педагога приглашали провести мастер-классы за рубежом.

— В Нидерландах я спрашиваю директора Оперного центра, который организовывал мои занятия, где будет проходить мастер-класс. А он говорит: «Не волнуйтесь, мадам, все билеты уже проданы». Я его не поняла, а потом оказалось, что если здесь я чему-то учу в классе, то там на это посмотреть приходят зрители, публика это очень любит. Мои занятия проходили в зале оперного театра на несколько тысяч мест. Когда я приехала в следующий раз, меня встретил в аэропорту тот же самый директор и начал меня с чем-то горячо поздравлять. Я снова удивилась — с чем поздравлять, я ведь только прилетела. А он мне рассказал, что все, кто участвовал в моем прошлом мастер-классе, заняли призовые места на международном конкурсе в Бельгии. И теперь председатель этого конкурса просит разрешить ей приехать на мастер-класс. Конечно, пусть приезжает. В перерыве я слышу, что они говорят такое «кррр-кррр». Я переводчицу попросила подойти послушать, чего они там «каркают». То, что она мне сказала, для меня стало лучшей наградой. Они говорили, что Красноярск — это русская вокальная школа. Только название города выговаривали с трудом. Но сейчас вот, слава богу, научились.

Екатерина Константиновна Иофель сделала то, о чем мечтает любой преподаватель, — создала свою школу. На международных, всесоюзных, всероссийских конкурсах побеждают не только ее ученики, но уже и воспитанники ее учеников. В Красноярской академии музыки и театра преподают те, кого она выучила: профессор, заслуженная артистка России Наталья Алексеева, доцент, заслуженная артистка России Людмила Попова, солист Красноярского оперного театра Олег Алексеев. Екатерина Константиновна не просто учит сольному и камерному пению — она учит, как научить ему. На третьем курсе читает «Основы вокальной методики». Студенты эти лекции слушают с большим интересом — талант Екатерины Константиновны как педагога, методиста и прекрасного певца до сих пор очень нужен людям.

— Когда я пою, я вся нахожусь в музыке. При этом мне не важно, в классе я, на сцене, в каком-то зале. Как говорил мой профессор по камерному пению Адольф Бернгардович Меерович, «когда ты поешь, публика делает стойку».

Екатерина Константиновна рассказывает, как к ней на урок пришел советник президента по культуре Юрий Константинович Лаптев (потом он сказал: «Теперь так учит она одна»). Екатерина Константиновна спела тогда. А как процитировать слова песни, если не пропеть их? Вот Екатерина Константиновна берет ноту, поет пару куплетов — мощным, глубоким голосом — и потом смотрит на тебя выжидательно, на губах появляется чуть заметная, магическая полуулыбка — ну как? Могу ведь еще! Вот именно это «могу» для нее является синонимом «живу» — краеугольным камнем всего человеческого существования. Иофель живет работой.

Она говорит:

— Предназначение человека в том, чтобы исполнять свой долг. Жизнь без труда бессмысленна. Но работа — это не каторга, а всегда радость. Вот мне и дает силы жить моя работа, мои студенты. Раз Господь до сих пор не призывает меня к себе, значит, я не все еще сделала, значит, я что-то еще могу. Ведь дело не в том, какой у тебя возраст, а в том, что ты еще что-то можешь.

В учебный класс к профессору Иофель приходишь, как в музей. Стены завешаны афишами (ее концертов и концертов учеников), дипломами, благодарственными письмами. Для непривычного глаза такое изобилие скрадывает в первые секунды и миниатюрную фигурку хозяйки кабинета, и внушительный рояль.

Регалий и благодарностей действительно много — для всех никакого кабинета не хватит. Медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, почетный знак Министерства культуры СССР, почетная грамота ЦК КПСС, Совета Министров СССР, ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ за достижение наивысших результатов в работе, множество благодарностей Министерства культуры России, письма от губернаторов, мэров, депутатов. В 2006 г. она удостоена золотой медали, диплома и звания лауреата Фонда Ирины Архиповой за выдающиеся достижения в области подготовки и воспитания нескольких поколений молодых вокалистов. Есть благодарность от директора краеведческого музея Валентины Ярошевской. Тут же — большая афиша концерта ее ученика Дмитрия Хворостовского в нью-йоркском Карнеги-холле с сообщением «Sold Out» — «Все билеты проданы». В общем, есть на что засмотреться.

Ей очень дорого поздравление с юбилеем от Дмитрия Хворостовского с такими словами: «Дорогая Екатерина Константиновна! Поздравляю вас с юбилеем! На протяжении стольких лет вы служите высокому делу воспитания молодых певцов! Ваша беззаветная преданность искусству, ваша бескомпромиссность и ваша воля всегда были и будут примером для подражания. Ваш ум, ваша находчивость и острый юмор давно сделали вас легендарной личностью! Но я знаю, что за всем этим живет огромное, ранимое и любящее сердце! Желаю вам крепкого сибирского здоровья, еще многих лет жизни и работы! Огорчен невозможностью приехать на ваш юбилей, за что прошу у вас прощения.

Любящий вас Дмитрий Хворостовский. 12 октября 2008 года, Париж».

Одной вещи Екатерина Константиновна так и не смогла понять — приятного безделья.

— Я хорошо знаю итальянский и немецкий языки. В молодости мечтала петь песни народов мира и выучила почти все языки бывших республик СССР. Сейчас, когда необходимости учить языки уже нет, во время прогулок читаю молитвы.

Екатерина Константиновна человек верующий. Причем верующий еще с тех времен, когда религия не была в особом почете. Крестили ее в детстве во взорванном впоследствии Кафедральном Богородице-Рождественском соборе. Свидетелем разрушения этого храма была и юная Екатерина Иофель.

— Дома очень много икон, утром у меня очень большое молитвенное правило. Я встаю не позднее семи часов утра, потому что пока я помолюсь перед всеми иконами, нужно и на работу ехать. Вечером тоже молюсь. Я всю жизнь ношу нательный крест, но это не мешало мне быть октябренком, комсомолкой, членом КПСС, возглавлять парторганизацию. Мне ни разу в жизни никто не сделал ни одного замечания о том, что верую и хожу в церковь, хотя я этого никогда не скрывала.

В быту Екатерина Константиновна неприхотлива. Жить привыкла просто, она всегда предпочитала душевное, внутреннее богатство пустым атрибутам внешней роскоши.

— Высшая мудрость — жить в тех условиях, которые есть. Наша жизнь с мужем в искусстве была настолько полна и духовно богата, что мысли о том, как бы побольше заработать и всего накупить, просто не появлялось... У меня нет ничего того, что для некоторых составляет цель жизни. Ни дачи, ни машины, ни бриллиантов. Обстановка в квартире скромная. Вся мебель куплена много лет назад... К дорогим нарядам я тоже не привыкла.

Кстати, не привыкшая к дорогим нарядам Иофель всегда выглядит безупречно и предельно элегантно. В выборе одежды Екатерина Константиновна проявляет большой вкус, но это происходит скорее подсознательно, из врожденного чувства прекрасного, нежели просто из желания нарядиться.

— Одежду я никак не выбираю, когда мне что-то нужно, я это шью. Не сама, боже сохрани, хотя шить умею и машинка есть, а иду к портнихам. Гардероб я давно не обновляла, одежда у меня хранится долго, я за ней слежу и ношу аккуратно. Концертные туалеты в свое время я заказывала в Эстонии у известной закройщицы мадам Авик. Тогда они считались лучшими в Советском Союзе.

Элегантности она требует и от своих студентов.

— Уровень культуры снижается. Кругом сплошная эстрада, хотя и на ней попадаются певцы, которые поют музыку, чувство, отношение, но в большинстве все-таки поют ни о чем, их исполнение абсолютно нехудожественное. Студенты и особенно студентки, к сожалению, копируют худшие образцы, даже во внешности. Иногда приходят ко мне на занятия так вульгарно одетыми, что я не выдерживаю и прошу их сходить домой переодеться. Все-таки мы занимаемся искусством, и голые пупы тут неуместны.

Когда спрашиваешь Иофель об образе жизни артиста, о том, как стоит организовать день певцу, чтобы сохранить голос, «который надо точить как нож», она признается, что никакие советы здесь не нужны.

— Естественно, артисты такие же люди, как и все остальные. Они так же болеют, простужаются, их продувает. Но надо просто одеваться как следует, не забывать, в каком климате мы живем. Козловский после спектакля никогда сразу не выходил из театра, а полчаса сидел за кулисами, отдыхал. Я понимаю, что сейчас жизнь совсем другая и студентам трудно организовать твердый распорядок при таком темпе, особенно живя в общежитии.

То же самое Екатерина Константиновна говорит и о секретах своего долголетия — профессионального и физического.

— Никаких секретов нет, мне вообще непонятны такие вопросы. Просто нужно работать и любить свое дело. И стараться держать себя в форме. В молодости была заядлой столбисткой, еще в школе исходила вдоль и поперек весь заповедник «Столбы», облазила там каждую скалу — и Первый, и Второй, и Перья.

Брови поднимаются от удивления, в воздухе повисает немой вопрос: «И на Перья?» Перья — одна из сложнейших, опасных для непрофессионалов скал заповедника.

— А что такого? Все лазят на Перья! Обопрешься ногами, и вверх, вверх...

Вот так, по-альпинистски, несмотря ни на что, Екатерина Константиновна Иофель восходила к вершинам вокального и педагогического мастерства. К вершинам, покорить которые многим кажется невозможным. Не забывая щедро делиться своими знаниями.

Рассказ об этом замечательном педагоге хотелось бы завершить словами стихотворения Романа Солнцева, которое от имени меломанов красноярского Академгородка и Студгородка он преподнес ей ко дню рождения. Кажется, эти золотые, бессмертные строки как нельзя лучше подходят к моменту:

Земля от старости погибнет, в катастрофе ль...

Мы вам обязаны всем лучшим на земле!