Эвенки

На территорию Красноярского края эвенки стали проникать с X–XI веков из Прибайкалья, спускаясь по рекам Нижняя Тунгуска и Ангара.

Лесные тунгусы. Иллюстрация из книги Паули Густав-Федора Христиановича «Этнографическое описание народов России». Издательство: Тип. Ф. Беллизард, Санкт-Петербург, 1862 г. (репринт 2007)

Эвенки (илэ — «человек»; эвэнк, тонгус, орочен (от «орон» — «олень») — коренной народ в Средней и Восточной Сибири. Устаревшее русское название эвенков — тунгусы.

Эвенки проживают на большой территории: от побережья Охотского моря на востоке до Енисея на западе, от Северного Ледовитого океана на севере до Прибайкалья и Амура на юге. За пределами России эвенки живут в Маньчжурии (Китай) и Монголии.

В Российской Федерации общая численность эвенков составляет 37 843 человека, по данным переписи 2010 г. Территориями преимущественного проживания являются Республика Саха (Якутия), Красноярский край, Хабаровский край, Республика Бурятия, Читинская и Амурская области.

Говорят на эвенкийском языке тунгусо-маньчжурской группы алтайской семьи. Диалекты делятся на три большие группы: северную (к северу от Нижней Тунгуски), южную (к югу от Нижней Тунгуски), и восточную (к востоку от Витима и Лены). В 1928—1929 гг. была создана письменность на основе латинского, в 1937 г. — русского алфавита. Литературный язык — на основе подкаменнотунгусского говора.

Делятся на несколько субэтнических групп. Наибольшее различие — между западными (Красноярский край, Иркутская обл. и др.) и восточными (Амурская обл., Хабаровский край) эвенками. До XIX в. выделялась многочисленная группа так называемых конных эвенков Забайкалья, которая впоследствии была ассимилирована бурятами и русскими.

Где и когда появился народ, называемый эвенками, до сих пор неясно. Считается, что процесс его формирования начался еще в 1-м тыс. н. э. путем смешения местного населения Восточной Сибири с тунгусскими племенами, пришедшими из Прибайкалья и Забайкалья. В результате образовались различные хозяйственно-культурные типы эвенков: пешие (охотники), орочен — оленные (оленеводы) и мурчен — конные (коневоды).

На территорию Красноярского края эвенки стали проникать с X—XI вв. из Прибайкалья, спускаясь по рекам Нижняя Тунгуска и Ангара. В XVIII в. ангарские эвенки откочевали на север, в район Подкаменной Тунгуски. Другие группы мигрировали в западном направлении, достигнув Енисея. Затем они повернули на север, расселяясь по енисейским притокам (реки Сым и Турухан), вплоть до Хантайского озера на юго-западе Таймырского полуострова.

В XVIII в. эвенки совместно с эвенами насчитывали 70—80 тыс. человек; в XIX в., по разным оценкам, — от 35 до 65 тыс. человек. Перепись населения 1897 г. выявила по России 66 тыс. носителей «тунгузского наречия», в том числе 2948 человек в Енисейской губернии. В Китае к началу XX в. проживало 10,5 тыс. эвенков, в Монголии — около 2 тыс. человек.

В 1927 г. были образованы Илимпийский, Байкитский и Тунгусско-Чунский национальный районы, объединенные в 1930 г. в Эвенкийский национальный округ, с 1987 г. — автономный округ, с 1992 г. — самостоятельный субъект РФ, с 2007 г. — муниципальный район в составе Красноярского края.

В Красноярском крае численность эвенков со второй половины XX в. была стабильной, на уровне 4,2—4,5 тыс. человек. По данным переписи 2010 г., в Красноярском крае проживают 4372 эвенка. Здесь имеется 14 мест компактного проживания эвенков и несколько факторий, в т. ч. поселок Хантайское Озеро, где эвенки живут совместно с долганами, поселок Советская Речка Туруханского района и поселок Вельмо Северо-Енисейского района, фактории Чиринда и Эконда.

Основные занятия енисейских эвенков — таежное оленеводство, охота, в меньшей степени сезонное рыболовство. Оленеводство имело в основном транспортное значение. Преобладали маленькие стада по 25—30 голов. Оленей использовали под вьюк, для верховой езды, доили. Рыболовство имело подсобное значение, ловили ставными сетями, плетеными мордами в запорах, острогами, крючками.

Охотились эвенки скрадом, гоном на лыжах, с собакой, верхом на оленях, загоном с ямами, изгородями, с оленем-манщиком, манками, сетью, подкарауливанием у водопоя и переправы.

Объекты охоты: дикий олень, лось, медведь, пушные звери (соболь, белка и т. д.), боровая дичь. Использовали при этом лук, самострел, копье, ловушки, петли; с XVIII в. — огнестрельное оружие и капканы. Своеобразное орудие охоты — кото, или уткэн — большой нож на длинной рукояти, применявшийся как оружие против медведя и для расчистки зарослей.

Была развита домашняя обработка шкур, кости, рога, бересты (среди женщин); делали домашнюю утварь из дерева и бересты, плели сети из крапивы, владели кузнечным делом. В Забайкалье и Приамурье частично переходили к оседлому земледелию и разведению крупного рогатого скота.

В настоящее время в качестве народных промыслов развиты художественная резьба по кости и дереву, обработка металла (мужчины), вышивка бисером (у восточных эвенков — шелком), аппликация мехом и тканью, тиснение по бересте (женщины).

Зимние стойбища состояли из 1—2 чумов, летние — до 10, во время праздников — из нескольких десятков. Чум (дю) имел конический остов из жердей, покрытый зимой шкурами, а летом — тисками (сшитыми полосами специально выделанной бересты).

При перекочевках каркас оставляли на месте. В центре чума устраивали очаг, над ним — горизонтальную жердь для котла.

Полуоседлые эвенки делали стационарное коническое сооружение, крытое корой лиственницы (голомо). Местами были также известны полуземлянки, заимствованные у русских срубные жилища, якутская юрта-балаган, в Забайкалье — бурятская юрта. Хозяйственные постройки — свайные настилы, срубные амбары и лабазы на невысоких сваях, вешала.

Одежда эвенков состоит из ровдужных или суконных натазников (хэрки), ноговиц (арамус), распашного кафтана из оленьей шкуры; под него надевался нагрудник, сшитый из меховых полосок и завязанный сзади. Женский нагрудник украшался бисером. Мужчины носили пояс с ножом в ножнах, женщины — с игольницей, трутницей и кисетом. Одежда украшалась полосками козьего и собачьего меха, бахромой, конским волосом, металлическими бляшками.

Позднее летний кафтан стал делаться из сукна, зимний — из оленьих шкур. Зимой шею и голову обматывали шарфом из хвостов пушных зверей. Илимпийские эвенки носили капорообразного покроя шапки, отороченные мехом. К югу от Нижней Тунгуски было распространено ношение мужчинами сложенных широким жгутом платков, повязанных вокруг головы. Летняя обувь делалась из кож, сукна, ровдуги; зимняя — из оленьего меха. До XIX в. было принято татуировать лицо. Традиционная прическа — длинные волосы, связанные на макушке и обмотанные тесьмой, расшитой бисером.

Основа традиционной пищи эвенков — мясо диких животных и рыба. Предпочитали вареное мясо с бульоном, обжаренные на рожнах мясо и рыбу, толченое вяленое мясо, заваренное кипятком и смешанное с голубикой, копченое мясо с брусникой, густой мясной суп с кровью, кровяную колбасу, зимний суп из сушеного мяса, заправленного мукой или рисом с толченой черемухой, вареную рыбу, растертую с сырой икрой.

Рыбу вялили — делали юколу, а из сушеной рыбы — муку (порса). Зимой ели строганину из рыбы и печени налима. Зерно и муку знали давно, но выпекать хлеб стали под влиянием русских. Летом потребляли ягоды, корни сараны, черемшу и лук. Основной напиток — чай, иногда с оленьим молоком, брусникой, шиповником. Курили листовой табак.

В конце XIX в. у эвенков преобладала малая семья. Имущество наследовалось по мужской линии. Родители обычно оставались жить с младшим сыном. Брак сопровождался уплатой калыма (тэри) или отработкой за невесту. Браку предшествовало сватовство, срок между ними порою достигал одного года. До начала XX в. были известны левират (женитьба на вдове старшего брата), в богатых семьях — многоженство (до 5 жен).

Верующие эвенки — православные. В то же время сохранились культы духов, промысловые родовые культы, шаманизм. Христианизация эвенков началась с XVII в., но часть из них (особенно на севере) до сих пор сохраняет традиционные верования: культ предков, шаманство, элементы тотемизма, промысловые и родовые культы. Были известны представления о душе (оми), о верхнем и нижнем мире, о соединяющей их шаманской реке Энгдекит, о сотворении мира двумя братьями и др. Особенно важную роль играли представления о родстве человека и медведя, бытовал т. н. медвежий праздник.

У эвенков развились классические формы шаманства. Само слово «шаман» имеет тунгусское происхождение. Шаманы, являясь посредниками между людьми и духами, совершали в образе зверя или своего духа-предка полеты по мирам Вселенной с различными целями: вылечить от болезней, найти пропавшее, обеспечить хороший приплод, помочь рождению ребенка, проводить в мир мертвых душу умершего. Для этой цели шаманы имели духов-помощников, фигуры которых вырезали из дерева, изготавливали из железа и меха.

Шаман имел особый костюм с бахромой и металлическими нашивками, шапку с бахромой, опускающейся на лицо, бубен овальной формы с колотушкой. Тунгусские шаманы считались самыми сильными в Сибири, к их помощи прибегали и другие народы. Места захоронений известных шаманов приобретали сакральный характер (например, эвенкийское шаманское стойбище «Ураган» в Енисейском районе Красноярского края).

У эвенков встречалось несколько вариантов традиционного похоронного обряда. До XVIII в. преобладало воздушное захоронение: тело укладывали на помосте и закрывали ветками. Рядом клали оружие, личные вещи покойного. Другой способ: устанавливали гроб на столбах. Чум покойного сжигали и откочевывали на новое место. Спустя год собирались на поминки. В XIX в. под влиянием православия перешли на захоронение в земле, при этом закалывали и съедали оленя, а голову и шкуру развешивали по соседним деревьям. Место для захоронения подбирали высокое и сухое. Сопроводительный инвентарь и одежду портили.

Фольклор эвенков включал песни-импровизации, мифологический и исторический эпос, сказки о животных, исторические и бытовые предания. Эпос читался речитативом, обычно в течение ночи. Часто в исполнении принимали участие слушатели, повторяя отдельные строки за сказителем.

Отдельные группы эвенков имели своих эпических героев (сонинг) — например, Урэн у илимпийских эвенков, Хэвэкэ — на Подкаменной Тунгуске. Из музыкальных инструментов известны варганы (деревянные и костяные), бубен, музыкальный лук и др.; из танцев у енисейских эвенков популярен круговой хоровод (ехарье), исполнявшийся под песенную импровизацию. Игры носили характер состязания в борьбе, стрельбе, беге и т. д.

В 1928—1929 гг. была создана эвенкийская письменность на основе латинской, а с 1937 г. — русской графики. С 1930-х гг. ведется преподавание эвенкийского языка в школах, на этом языке издаются учебники, художественная литература, ведется радиовещание.

В 1930 г. в Эвенкии появились первые очаги эвенкийской культуры — красные чумы, которые действовали до 1974 г. Им на смену пришли сельские дома культуры и сельские клубы, библиотеки.

С 1967 г. в Эвенкии существует вокально-хореографический ансамбль эвенков «Осиктакан» («Звездочка»), получивший общероссийскую и мировую известность. Эвенкийский народ в Красноярском крае по праву гордится многими своими земляками, среди которых государственные деятели М. И. Монго и В. Н. Увачан — историк-северовед, опубликовавший более 130 научных трудов. В память о них были учреждены специальные стипендии для эвенкийских студентов. Имя Героя Советского Союза И. П. Увачана носит одна из школ Эвенкии.

Связали свою судьбу с Красноярским краем эвенкийский писатель Султынча Пикунов, собирательница эвенкийских сказок Ксения Воронина-Салаткина, сказительница и мелодистка Евгения Курейская. Очень популярна в Эвенкии поэзия Николая Оегира (1926—1988).

В Красноярске проживает известный эвенкийский писатель Алитет Немтушкин — заслуженный работник культуры России, автор более двадцати сборников поэзии и прозы. Его роман «Дорога в нижний мир» был удостоен литературной премии России 1992 г.

Национальная культура и традиции эвенкийского народа, красота родного края отражены в творчестве композитора Олега Чапогира, исполнителя народных песен Валерия Мукто, художников Романа Пикунова, Сергея Салаткина, Надежды Хукочар-Потаповой, Ануфрия Эмидака, мастеров декоративно-прикладного искусства З. В. и Д. В. Путогиров, Н. К. Комбагира и др.