Золотодобыча в Енисейской губернии в первой половине XIX в.

Богатые золотые россыпи в 30-х гг. XIX в. были открыты в Енисейском, Ачинском и Минусинском округах Енисейской губернии, началось бурное развитие золотопромышленности.

За фартом с золотопромывочным лотком. Источник: Иллюстрированная история Красноярья (XVI — начало XX в.), 2012 г.

В 1826 г., за год до открытия богатых россыпей вблизи границ Енисейской губернии, сибирский историк, зачинатель сибирского краеведения П. А. Словцов отмечал скудость ее горного производства. Но через несколько лет пойдет молва о енисейском золоте, а Енисейская губерния вскоре станет основным поставщиком золота в России — она давала в 1845 г. почти половину его мировой добычи. Недаром начиная с 1851 г. на гербе Красноярска, столицы Енисейской губернии, был изображен «в червленом щите золотой, стоящий на задних лапах, лев, который несет в передних лапах того же металла серп и лопату». Серп и лопата — атрибуты крестьянина и золотоискателя.

В 1828 г. купцы Кузнецовы получили привилегию на поиск золота в Сибири. Кунгурский купец первой гильдии Павел Егорович Кузнецов был в числе первых золотопромышленников в Минусинском округе. Летом и осенью 1833 г. он заключил несколько договоров со ссыльнопоселенцами и мещанами Минусинска — как на поиск россыпей, так и на работу в принадлежащих ему золотопромывальнях. Вел он дело в крупных масштабах. А в 1833 г. Ефим Кузнецов открыл золото на Малой Енгозе. В начале 1830-х гг. представители этих семейств стали одними из зачинателей золотодобычи в Канском, Ачинском и Минусинском округах.

С 1834 г. началась добыча золота в Ачинском, Минусинском и Енисейском округах, спустя два года — по Бирюсе, а с 1838 г. — в Канском и Нижнеудинском округах. Особенно возросла добыча в Енисейском горном округе за счет работ по Севагликону, Актолику и другим прилегающим речкам. Ежегодно здесь добывалось по 1025 пудов золота — 74% от общероссийской добычи.

Расцвет золотодобычи пришелся на 1840—50-е гг. В 1847 г. 119 приисков губернии на реках Казыр, Кизир, Амыл, Сисим, в бассейнах Бирюсы, Удерея, Пита и Подкаменной Тунгуски дали 1305 пудов золота, или 90% всей золотодобычи страны.

Всего на начало 60-х гг. XIX в. было зарегистрировано более 140 приисков, из которых до 100 работали не более восьми лет. Прииски в то время разрабатывались владельцами, арендаторами и золотничниками — старателями. К 1860 г. на приисках в енисейской тайге было добыто около 20 тыс. пудов, или 75% золотодобычи Сибири.

Золотопромышленность оставила далеко позади по стоимости продукции и количеству занятых рук все другие отрасли промышленности. Впервые промышленная продукция по стоимости превзошла сельскохозяйственную. Однако это не значит, что экономика губернии стала индустриально-аграрной. Основная масса тружеников по-прежнему была связана с сельским хозяйством. В золотопромышленности, по официальным данным, в среднем было занято 20—30 тыс. рабочих. При этом, по подсчетам советского историка Н. С. Нагаева, четвертая часть рабочих была пришлой из других восточносибирских округов. Примерно столько же насчитывалось выходцев из западносибирских и центральных губерний. Среди рабочих преобладали ссыльнопоселенцы. Таким образом, золотопромышленность втягивала в свою сферу лишь беднейшую часть населения края.

Преобладающей формой организации в золотопромышленности была мануфактура. Даже на небольших приисках губернии работало более 100 человек. Многие прииски имели от 500 до 1000 рабочих. Производственный процесс состоял из трех операций: добычи, перевозки и промывки золотоносных песков. Рабочие каждого прииска подразделялись на забойщиков, промывальщиков, возчиков песка, гальки и эфеля, свальщиков, плотников и т. д. Преобладал ручной труд.

Сначала разработка золотых россыпей производилась с помощью примитивных орудий: металлическими были кайла, ломы и лопаты, а остальные — лотки, бутара, тачка — деревянными. Золотопромышленники не заботились о механизации: рабочие руки были дешевыми, других экономических стимулов к механизации процессов добычи и промывки при разработке богатых россыпей в труднодоступных местах не было. Частный капитал, к тому же невеликий в первый период работ, направлялся прежде всего на разведку богатых россыпей.

Однако по мере падения содержания золота на вновь открываемых приисках и при увеличении объема пустых пород стал подниматься вопрос о снижении трудоемкости работ за счет механизации. Уже в 1838 г. на рязановских приисках по реке Бирюсе и на одном из приисков на Мане устроили для промывки песков специальные чаши. Они стали быстро распространяться и по другим приискам Восточной Сибири. При обогащении песков переходили к промывке машинами, приводимыми в движение водяной силой и конными приводами. Вслед за чашами стали строить бочки наподобие дражных, сначала деревянные с железным набором внутри, затем металлические, использовались примитивные промывальные машины со специальным вододействующим колесом. Первые чаши и бочки промывали 5 тыс. пудов песка в день. После усовершенствования производительность бочек составляла уже 10 тыс. пудов в день, а к концу века она была доведена до 4050 пудов в день (при легкопромывистых песках). Нa глинистых и связных песках применялись в основном чашечные машины, имевшие производительность до 20—25 тыс. пудов в день.

Наиболее распространенными промывальными приборами в середине XIX в. были бутары. Применялась лошадная сила для подвозки песков к бочкам в особых таратайках емкостью 30—40 и даже до 50 пудов. На ряде приисков Енисейского округа пески подвозили лошадьми по железным рельсам, а подъем вагонов к бочке осуществлялся бесконечным канатом. Но в забое по-прежнему работали вручную.

В 1850-е гг. русские техники начали решать проблему сочетания извлечения золота из песков при механической их обработке с улавливанием при помощи амальгамации, что повышало процент извлечения металла, особенно той его части, что уходила с мутью. Горный инженер полковник В. В. Клейменов изобрел приспособление для протирки эфелей и амальгамационный станок нового типа. Он считал, что введение его способа обогащения позволит вовлечь в отработку убогие россыпи. Однако широкого применения амальгамация на приисках Сибири в то время не нашла. Совершенствованием способов доставки песков из забоя занялся красноярский золотопромышленник А. Н. Лопатин, предложивший в 1857—1858 гг. и построивший и применивший зимой 1858—1859 гг. оригинальный транспортер, который получил название песковоза.

Период повышенного интереса на приисках к конной тяге и механическим устройствам продолжался с конца 1840-х гг. до конца 1850-х гг., но вся эта ручная и прочая механизация не получила широкого применения. Богатые россыпи, слабая конкуренция, хищническая эксплуатация песков и дешевая рабочая сила позволяли владельцам приисков получать высокие прибыли без дополнительных затрат на технику.

В 1840-е гг. минимальной прибылью у енисейских золотопромышленников считалось, когда один затраченный рубль капитала давал 100 рублей. Обычной же нормой, по их мнению, была прибыль в 800—850 рублей на рубль капитала.

С 1840-х гг. Красноярск становится крупнейшим в мировом масштабе районом золотодобычи, которая в крае оставила далеко позади другие отрасли и по стоимости продукции, и по количеству занятых в ней работников. В Красноярске тогда базировались конторы крупных компаний золотопромышленников: И. Ф. Базилевского, Кузнецовых, Г. В. Юдина, С. В. Востротина. Организация золотодобычи требовала определенного начального капитала, специальных знаний, способности налаживать работу и снабжение очень сложных и подвижных хозяйств, зачастую располагавшихся в труднодоступных местах. Между тем красноярские обладатели капиталов (в своей основной массе) отнеслись к золотодобыче настороженно. Только несколько местных купцов — И. К. Кузнецов, И. Д. Попов, С. П. Логинов из Красноярска, Даниловы и А. А. Саввиных из Енисейска — втянулись в золотодобывающее дело. Компании Данилова и Логинова имели прииски в южной части Енисейского округа. Поповы также владели приисками в Енисейском округе. 30 приисков принадлежали А. А. Саввиных. Наиболее преуспели в золотодобыче Кузнецовы. Они образовали «Товарищество Кузнецовых» и вошли в ряд других компаний: «К° Голубкова и Кузнецова», «К° Щеголевых, Кузнецова и Бунаковых», «К° Бенардаки, Щеголева и Кузнецова».

Бурное развитие золотопромышленности наряду с людьми состоятельными привлекло в Красноярск немало людей без средств, но энергичных, полных надежд, подобных разночинцу М. К. Сидорову, дворянам М. А. Бутакову, отставному поручику Р. А. Черносвитову и коллежскому регистратору В. Г. Дриневичу. Все они очень по-разному были встречены капризной золотой фортуной.

Огромную роль в открытии золотоносных районов сыграл бывший домашний учитель, выходец из Архангельской губернии М. К. Сидоров. Сдавая открытые им прииски в разработку, он за несколько лет стал миллионером.

Быстро осваивали дело и становились компаньонами (затем и настоящими золотопромышленниками) такие талантливые люди, как С. И. Баландин. Наиболее толковые служащие золотодобывающих промыслов, приобщившись к делу, сами образовывали золотодобывающие компании или вкладывали капиталы в другие дела. Управляющим золотыми приисками начинал Н. П. Токарев в «К° Голубкова и Кузнецова», затем он стал золотопромышленником, в 1851—1853 гг. был городским головой Красноярска.

Рязановы были в числе первых частных предпринимателей, получивших право на поиски и добычу золота. Удачная эксплуатация вскоре обеспечила способных золотоискателей Баландина и Машарова богатыми россыпями. С них они начали путь к своему баснословному обогащению. Так, Рязановым Игнатию, Якиму и Аникию только совместный с Машаровым Марие—Магдалиновский прииск дал более 35 пудов золота.

Управляющим на приисках «К° Рязановых» являлся М. А. Крутовский, который стал позднее золотопромышленником. Выходец из крестьян-переселенцев Владимирской губернии (давшей Красноярску также бывших крестьян-переселенцев, ставших богатейшими людьми, — Гадаловых и Щеголевых), Крутовский стал основателем крупной купеческой фамилии. А. М. Кабаков начинал службу на золотых приисках у М. К. Кузнецова, где приобрел состояние, брал подряды и, наконец, открыл свое дело: торговлю мехами, чаем и другой бакалеей.

К началу 1860-х гг. добыча золота в Енисейской губернии резко сократилась. Наиболее богатые россыпи были отработаны. Золотая лихорадка прокатилась дальше на восток к бассейну Лены и Витима.