Первоначальное освоение Сибири (XVI—XVII вв.)

«Чертеж Сибирской Земли» — первая сводная карта всей Сибири. Составитель: воевода Петр Годунов (1667). Шведская копия

Заселение и освоение Сибири стало одним из славных подвигов русского народа. Движение на восток, встречь солнцу, началось очень давно, еще в XI в.

К Енисею землепроходцы вышли в середине XVI в. В это время в его устье уже заходили поморские суда (кочи). Благодаря яйцеобразной, зауженной вниз подводной части корпуса, судно при сжатии льдами выдавливало на ледовую поверхность. После зимовки поморы продолжали путь на восток. Коч имел двойные борта, просмоленные и законопаченные пенькой стыки закреплялись кованными скобками. Ребра судна из деревянных брусьев жестко не закреплялись в киле, что позволяло смягчать и даже спружинивать нажим льдов на внешние борта. Кроме скобок и матки-компаса, никаких железных деталей в коче не было.

В конце ХVI — начале XVII в. первые изображения Енисея стали появляться на русских и иностранных картах. Это видно из чертежа царевича Федора Годунова, который обобщил русские картографические материалы за период с 1494 по 1600 г. Карту Годунова картограф Гессель Герритс опубликовал в 1613 г., и ее поднесли царю Михаилу Федоровичу, первому из династии Романовых. В ней за рекой Обь на крайнем северо-востоке впервые показана река Пясида (Пясина), а между ними — Енисей. Аналогичное изображение Енисея имеется и на опубликованной в 1609 г. карте Исаака Массы, который не раз бывал в России и жил в Москве в 1601—1609 гг.

Движение русских в Сибирь активизировалось с конца XVI в. Крепнувшее Российское государство расширяло торговые связи с развитыми западноевропейскими странами. Пушнина там пользовалась большим спросом, а ее запасы в Европейской России истощались. Крупное купечество тоже стремилось к сибирскому мягкому золоту. В свою очередь, английские и голландские частные компании пытались самостоятельно торговать в Сибири, что вызвало запретные меры в 1615—1619 гг. со стороны царских властей. Но главная причина усиления миграции русских на восток лежала в социальной области. Ставший уже крепостническим феодальный гнет усилил отток трудового люда на окраины. Там дышалось и жилось легче. В первую очередь в Сибирь шли с русского Поморья и приуральских вотчин торговых людей Строгановых.

Разгром Ермаком Сибирского ханства в 1582 г. и основание ряда крепостей-острогов по рекам Иртыш и Обь открыли более легкие и доступные пути за Урал. Требующая больших затрат старая морская дорога в бассейн Енисея по «Дышучему морю» (так называли в то время Ледовитый океан) была почти оставлена. Был найден довольно опасный и длинный речной путь до бурной Обской губы, затем морем в Тазовскую губу, из которой поднимались вверх по реке Таз к волоку в 100 саженей (1228 м) на Турухан, левый приток Енисея.

Во много раз удобней и короче была новая разведанная дорога от Средней Оби на Кеть и через Маковский волок на Кемь, впадавшую в Енисей несколько ниже устья Ангары. Эта дорога, соединив великие водные пути по Оби, Енисею, Байкалу и Лене, надолго стала главной магистралью, ведущей в Восточную Сибирь. На ней и был поставлен в 1619 г. Енисейский острог. Он стал наследником основанной в 1601 г. на Тазе «златокипящей» Мангазеи — крупного центра добычи пушнины и самого северного в мире торгово-ремесленного производства, на который морской ход от Архангельска из-за происков иностранцев в 1619 г. был закрыт (ныне Мангазейское городище находится в северо-восточной части Тюменской области).

Все эти пути сначала были разведаны и освоены вольными торговыми и промышленными людьми. К приходу правительственных отрядов стрельцов и казаков с воеводами, которые приводили новые земли «под высоку государеву руку», собирая ясак пушниной с местных инородцев, а налоги и пошлины — с пришлых, в обско-енисейской тундре и на нижнем Енисее уже велся пушной промысел, шла оживленная торговля, были построены русские городки и промысловые зимовья. Мало того, присваивая себе функции государства, некоторые промысловики даже объясачивали часть местных жителей и «дань с них имели воровством на себя». Вот почему русские промысловые и торговые люди враждебно встретили отряд 150 казаков и стрельцов во главе с воеводой князем Шаховским и стрелецким головой Данилой Хрипуновым, которые прибыли на реку Таз в 1600 г. для строительства Мангазейского острога. Государево войско даже потеряло 30 человек от вооруженного нападения «самояди», скорее всего организованного «московских городов торговыми людьми». Только подоспевшие в 1601 г. с подмогой во главе с новыми воеводами Кольцовым-Мосальским и С. Пушкиным служилые люди смогли поставить знаменитую потом Мангазею.

В последующие десятилетия государевы люди тоже нередко шли по стопам землепроходцев. В конце ХVI — первом десятилетии XVII в. районы пушных промыслов и торгов русских промышленников охватывали Нижний Енисей и течение Нижней и Подкаменной Тунгусок. Около 1610 г. началось известное путешествие торгового человека — двинянина К. Куркина (Курочкина) — из Мангазеи по Турухану, Енисейской губе, вокруг западного побережья полуострова Таймыр до устья Пясины. Куркин рассказывал: «А Енисей глубок, кораблям по ней ходить можно ж, и река угодна — боры и черный лес, и пашенные места есть, и рыба в той реке всякая такова ж, что и в Волге, и наши… промышленные люди по реке живут многие». Когда в 1607 г. мангазейский воевода Жеребцов ставил в устье Турухана укрепленное ясачное Туруханское зимовье, в его округе уже находилось несколько промысловых зимовий. Вверх по Енисею до места постройки Енисейского острога тоже цепочкой шли русские зимовья.

С основанием в 1619 г. отрядом тобольских казаков во главе с Максимом Трубчаниновым и Максимом Рукиным Енисейска (трехбашенная деревянная крепость со стенами по периметру в 200 сажен) огосударствление территории Нижнего Енисея, Таймыра и Приангарья, а также объясачивание енисейских остяков, самодийцев и тунгусов пошло интенсивней. Причем с 1620-х гг. промышленные и торговые люди стали содействовать этому процессу. У посланных для «проведывания новых землиц» мангазейских и енисейских казаков они оказывались проводниками, а нередко и дополнительной военной силой. Дело в том, что расширение промысловой деятельности русских и установление ясачного режима нарушали интересы коренных жителей. Вместо жалоб на опромышление их охотничьих угодий, а порой и грабежи, ясачные все чаще пускали в ход оружие. Они убивали промышленников и ясачных сборщиков, разоряли зимовья, станы и охотничьи ловушки. Поэтому ясачный сбор стали совмещать с охраной промышленных и торговых людей. К выходу последних из промысловых угодий ясачные сборщики приурочивали свое возвращение назад в свои остроги. Так постепенно начали сливаться вольнонародная колонизация с правительственной.

Вместе с тем нельзя преувеличивать остроту и масштабность противодействия местного населения русскому проникновению. В противном случае малочисленным русским не удалось бы за каких-то 30 лет пройти всю Восточную Сибирь и выйти к Тихому океану. Выдающуюся роль в этом процессе сыграли мангазейцы и особенно енисейцы.

Русской сохе земледельца и топору промысловика путь в самые благоприятные для хозяйственной деятельности места преградили сабля и аркан воинственных кочевников. Почти целое столетие киргизские князцы, которые возглавляли четыре княжества (Езерское, Алтырское, Алтысарское и Тубинское), подстрекаемые южными соседями — военно-кочевыми государствами северных монголов и ойратов-калмыков (Джунгария), упорно сопротивлялись проникновению русских на юг. Они насильно втягивали в борьбу рядовых киргизов тюркоязычного происхождения и киштымов (данники), то есть подчиненные иноязычные кето-самодийские, тунгусские и угорские племена, которые обитали в бассейне Енисея от Казачинского порога до Саян.