В начале XIX в. снижение численности русского населения в Туруханском округе было приостановлено, и оно стабилизировалось. После этого правительство резко сократило расходы на нужды туруханских поселенцев, и уже с 1831 г. каждому ссыльнопоселенцу, водворяемому в Туруханский край, выдавались только сеть для ловли рыбы и пять собак для езды. Поэтому с середины 1830-х гг. снова начался отток населения из северной части Туруханско-Таймырского старожильческого района.
В 1860-х гг. из 192 сел, станков и зимовий населенными осталось только около 100 (более 50 из них расположены по Енисею). Села, станки и зимовья по Енисею отстоят друг от друга в основном на 20—40 км. В южной части Туруханского края (южнее Монастырского до Ворогова) во второй половине XIX в. основным занятием населения стало земледелие: высевали овес, ячмень, лен. В 1909—1910 гг. в качестве опыта в Таимбе была посеяна рожь и пшеница и получен урожай. Более широко было распространено огородничество. Жители Туруханска разводили картофель, капусту, редьку. В начале ХХ в. один из административно ссыльных в течении трех лет практиковал посадки огурцов, моркови, лука, гороха. В хозяйствах русских крестьян и оседлых эвенков держали лошадей, коров, овец, домашнюю птицу. Коренное население разводило оленей и собак, являвшихся основным средством передвижения в тундре, мясо и кровь оленей употреблялись в пищу, шкура шла на одежду и покрытие чумов.
Туруханских крестьян, кто был не в состоянии уплатить хлебную недоимку, отдавали на заработки в Енисейск — купцам, а чаще — на золотые прииски в енисейской тайге, причем заработок должника пересылался туруханским властям непосредственно конторой прииска. В богатых и добротных селах и деревнях, как Монастырское, Верхнее Имбатское, Мироединская, Сумарокова, недоимщиков закабаляли местные купцы, торговцы.
В 1897 г. в Туруханском крае насчитывалось около 12 тыс. душ. Самая северная его часть — от низовий Енисея до устья Хатанги (Таймыр) была совершенно безлюдна. На водоразделе Енисея и Пясины, в бассейнах рек Таймыры, Боганиды и Новой кочевали нганасаны — несколько сотен потомков палеоазиатов — сиртя. Они имели своего князя и делились на управы: Авамскую и Вадеевскую. С середины апреля откочевывали к северу и на северо-восток, а затем «легкими чумами» (без семей) выходили со стадами оленей в низовья Пясины и Таймыры. Ненцы кочевали на землях, прилегающих к Енисею. Якуты, саха (долганы) и тунгусы (эвенки) летом кочевали у Норильского камня и в Затундре. Зимой становились вдоль границы леса от Енисея до Хатанги, где по зимнему тракту отбывали гужевую и гоньбовую повинность. Все они имели своих князей и также делились на управы. Ни летом, ни зимой кочевники не выходили за озеро Таймыр и за горы Бырранга, к побережью моря. Продолжало существовать и затундринское общество крестьян. Они кочевниками не считались, управлялись старшиной, и происхождение свое считали от русских крестьян, поселившихся здесь в начале XVIII в. Но и внешне, и образом жизни они мало чем отличались от ненцев или долган. Все коренные жители занимались оленеводством, промыслом пушного и морского зверя, рыбы. Торговали безденежно, посредством обмена. В 1914 г. ловлей рыбы в низовьях Енисея занимались до 300 семейств коренных национальностей, сдававших ее скупщикам по произвольно назначенной цене.
В 1880-х гг. в связи с неэффективностью деятельности хлебозапасных магазинов стали переходить на закупки хлеба у частных лиц. Торговля хлебом и порохом шла в обмен на пушнину. Так, в 1860-е гг. за пуд ржаной муки давали два песца и 12 белок, что более чем в три раза было ниже реальной цены. Торговля с коренным населением носила грабительский характер и приводила к закабалению аборигенов, а сам пушной промысел к кризису. Если раньше Енисейская губерния давала на российский пушной рынок почти половину песца, а 95 % его добычи приходилось на Туруханский край, то к Первой мировой войне его добыча резко падает. К 1914 г. соболь в Туруханском крае оказался практически истреблен. Только за 1913—1916 гг. вывоз пушнины из Енисейской губернии сократился в 15 раз.
Научные экспедиции по изучению Приенисейского Севера Норденшельда, Э. Толля, И. А. Лопатина, М. К. Сидорова во второй половине XIX в. выявили его огромный экономический потенциал. Исследователями были открыты запасы промышленной древесины в районе Подкаменной Тунгуски, россыпное золото, Норильское медно-никелевое месторождение, залежи графита по течению Курейки, Бахте, Нижней Тунгуске, каменного угля у села Дудинское, каменной соли.
Пионером разработки промышленных богатств Севера стал купец М. К. Сидоров. Он открыл и начал разработку громадного месторождения графита в низовьях Енисея. На девяти приисках на Нижней Тунгуске им было добыто 70 тыс. пудов графита. Начало пароходного движения в нижнем Енисее в 1860-е гг. способствовало более активному проникновению отечественного капитала на Север. А в 1870-х гг. было положено начало пароходному движению по Северному морскому пути и проникновению иностранных предпринимателей.
В 1869 г. при Туруханском монастыре на средства М. К. Сидорова была открыта школа для коренного населения, в которой обучались восемь мальчиков, но вскоре она закрылась. В 1880-е гг. начала постоянно работать приходская школа. В конце XIX в. на 100 детей приходилось только 25 грамотных. На весь обширный Туруханский край приходилась всего одна амбулатория, один врач, но не было ни одной больницы.
Туруханский край в течение почти всего времени своего существования активно использовался государственной властью как место ссылки уголовных преступников и политических противников существующего режима. Сюда ссылались участники крестьянской войны под предводительством Емельяна Пугачева, в частности, подпоручик Михаил Шванвич, который являлся прототипом поручика Швабрина в повести А. С. Пушкина «Капитанская дочка». Он проживал в Туруханске с 1775 г. до смерти в 1802 г. Последний войсковой писарь Запорожской Сечи Илоба был в ссылке с 1775 г. и умер в тюрьме Туруханского монастыря в 1790 г. В туруханской ссылке находились декабристы Ф. П. Шаховский, Н. С. Бобрищев-Пушкин, И. Б. Аврамов, Н. Ф. Лисовский, С. И. Кривцов, польские повстанцы.
Туруханский край был также местом политической ссылки. После первой русской революции здесь жили на поселении более 500 человек, среди них были эсеры, большевики, меньшевики, бундовцы, польские и латышские социал-демократы. В разное время в туруханской ссылке находились И. Ф. Дубровинский, Я. М. Свердлов, С. С. Спандарян, Л. Б. Каменев, И. В. Сталин, депутаты от РСДРП в IV Государственной думе А. Е. Бадаев, Н. Р. Шагов, Г. И. Петровский, Ф. Н. Самойлов, М. К. Муранов. После Февральской революции большая часть политссыльных, получив амнистию, выехала из края.